"Вячеслав Хватов. Последняя субтеррина" - читать интересную книгу автора

присыпанного землей скелета, и во время одной из вылазок, периодически
совершаемых монастырской детворой под присмотром одного из монахов, немного
приотстал от шумной ватаги пацанов. Четкого плана у него не было, и он решил
идти - куда глаза глядят. В результате многочасовых блужданий по лесу Рууд -
изможденный, со сбитыми в кровь ногами вышел опять таки к монастырским
полям. Итогом всей этой затеи были семь ударов плетьми и три дня карцера на
хлебе и воде. И снова помогло ему заступничество Хендрика Энгелькампа -
иначе тремя днями не обошлось бы.
И опять потянулись серые будни вперемешку с однообразными церковными
праздниками. Но как-то среди гор замшелых религиозных трудов и стопок
философских измышлений Настоятеля Рууд нашел одну невзрачную пыльную
книжонку, которая впоследствии перевернула всю его жизнь. Надо сказать, что
ему приходилось не только штудировать, но и записывать этот надиктовываемый
Настоятелем бред, эти "откровения" и "акафисты" богослова местного разлива.
Это была почетная обязанность служек. Считалась она вроде как наградой,
однако по сути своей являлась еще одной формой наказания. Было неизвестно
что лучше: сидеть в карцере, получая кусок хлеба в день или записывать за
Настоятелем. Теперь Рууд знал - в карцере лучше.
Так вот, книжка эта называлась "Церковь и мир после апокалипсиса" и
написал ее предыдущий Настоятель монастыря. Естественно теперь она валялась
в самом дальнем углу, под самой большой кучей книг. С первых строчек она так
увлекла Рууда, что он едва не пропустил вечернюю мессу и, быстро набив рот
пшенной кашей, он схватил ломоть серого ржаного хлеба и побежал в
библиотеку.
"Церковь и мир" начиналась тоже довольно нудно. Эти вечные заклинания о
сошествии семи ангелов, о разверзнутых вратах ада... Но уже на второй
странице Рууд обнаружил подробное описание окрестностей монастыря. Дальше
писалось о больших городах, среди которых был и его родной Арнем. Книга
рассказала ему о людях живущих в этих городах, их образе жизни, повседневных
занятиях. А когда предыдущий настоятель перешел к описанию быта и подвигов
наемников, Рууд даже забыл жевать свой кусок хлеба. Так и сидел с ним во
рту.
Все, вот кем он станет! Хватит полировать церковные лавки! Как можно
сидеть всю жизнь в этих пахнущих плесенью кельях, топтать тропинки от храма
до столовой, от столовой до кельи, и от кельи до храма, когда там, за
периметром высоких монастырских стен столько всего интересного!
Два дня он ходил ошалевший от навалившихся знаний, с идиотской улыбкой
на лице. Подумать только, он теперь знал: для чего раньше нужны были
автомобили, что такое бензин; знал, что раньше люди летали на таких же
машинах, только с крыльями (правда, верилось в такое с трудом). В книге было
написано о подводных лодках и самоходных телегах, движимых электричеством по
железным дорогам (раньше он и подумать не мог о таком, когда спотыкался о
ржавые железки, заросшие травой). Может Клаас Лейнстра не такой уж и
помешанный? Только вот всё равно зря он мастерит что-то на этой мельнице.
Недоброе это место.
На третий день Рууд снова пошел в библиотеку. Он как бы откладывал на
потом дальнейшее чтение книги, стараясь переварить уже прочитанное.
Это продолжалось целый месяц. Потом, когда Рууд все прочел, ему
захотелось поделиться с кем-нибудь. Сверстники, не интересовавшиеся ничем,
кроме содержимого котлов и кастрюль на кухне и того, что находилось у