"Висенте Ибаньес Бласко. Дьявол " - читать интересную книгу автора

Пьянчужки. Это жалкое, худое, уродливое создание, почерневшее от пламени
спирта, горевшего внутри нее, трепещущее от страсти, словно туго натянутая
веревка, казалось Дьяволу воплощением красоты.
Их счастье, такое большое, не вмещалось в тесной старой лачуге. С
наивным бесстыдством двух одержимых любовью собак они ласкались прямо
посреди улицы; из деревень, где совершались праздники, они убегали в поле, и
тогда, в самые счастливые мгновения их любви, их нередко застигали врасплох
крики проезжих, сопровождавших свое открытие взрывами хохота.
От вина и любви Дьявол располнел, у него появилось брюшко; одежда его
никогда прежде не казалась такой аккуратной, - он был спокоен и счастлив с
Пьянчужкой. А она все худела и чернела и настолько ушла в заботу о нем, что
ей даже в голову не приходило починить свои грязные юбки, которые
сваливались с ее похудевших бедер.
Она не отходила от него ни на шаг (такого славного парня всегда
подстерегают опасности) и мало того, что сопровождала его во время
артистических странствий, но и шла рядом с ним впереди крестного хода, не
страшась злых языков и враждебно поглядывая на всех женщин.
Заметив, что Пьянчужка беременна, люди помирали со смеху, оскорбляя
своим хохотом торжественность праздничных шествий.
Посредине шел Дьявол, прямой, торжествующий, флейта его была закинута
кверху и казалась каким-то чудовищным носом, жадно обнюхивающим небо; по
одну сторону от него шел мальчишка и бил в барабан, а по другую выступала
Пьянчужка, с удовольствием выставляя напоказ, словно второй барабан, свой
живот, вздувшийся как шар, вот-вот готовый лопнуть. Его наглая округлость,
вынуждавшая ее ходить медленно и вразвалку, бесстыдно задирала подол ее юбки
и обнажала опухшие ступни, шлепающие в стоптанных башмаках, и лодыжки -
грязные, черные и сухие, как палочки барабанщика.
Это казалось скандалом, профанацией, и каждый деревенский священник
уговаривал Дьявола:
- Ну, черт возьми, женись уж на ней, по крайней мере, раз эта негодница
так упорствует и не может оставить тебя в покое даже во время шествий. Я
позабочусь о формальностях.
Но, хотя он как будто бы со всем соглашался, предложение это его ничуть
не прельщало.
Они поженятся - прекрасно... Вот будут смеяться люди! Нет, пусть уж все
остается как есть.
Невзирая на его упрямое сопротивление, его по-прежнему приглашали
играть на праздниках: все-таки он был самым дешевым и самым лучшим
музыкантом. Но зато его лишили почестей, которые прежде воздавались ему за
труд: кончились трапезы за одним столом со старостами, никто больше не
предлагал ему освященного хлеба и по праздничным дням эту пару отъявленных
еретиков больше не пускали в церковь.

III

Она не стала матерью. Когда наступил положенный час, из ее пылающего
тела извлекли по кускам несчастное порождение их пьяного угара.
И вслед за уродливым мертвым младенцем умерла его мать, прямо на глазах
остолбеневшего Дьявола; он видел, как тихо, без агонии и конвульсий, угасла
ее жизнь, и не мог понять, что же, собственно, произошло - ушла ли она