"Висенте Ибаньес Бласко. Людоед " - читать интересную книгу автора

Висенте Ибаньес Бласко

"Людоед"

Этого ломового извозчика - сущего черта - знал весь Тихий квартал:
вечно он пугал людей своими криками и бешеным щелканьем бича. Дурной его
славе способствовали обитатели большого дома, в подвале которого он жил. Не
человек, а чудовище, и ругатель, каких мало. А еще пишут в газетах, будто
полиция сажает за сквернословие! Да этот Пепе заслужил, чтоб ему отрезали
язык, а глотку залили расплавленным свинцом, как в добрые старые времена
святой инквизиции. Ведь он не щадит ни людей, ни самого господа бога! И
святцы-то наизусть выучил, чтоб сподручнее было ругаться! Как разозлится на
своих мулов да взмахнет кнутом, так только держись: помянет всех святых,
даже самых захудалых, и всех грязью обольет! Словом, ужасный человек! А
самое скверное, что все уличные мальчишки сбегаются послушать этого виртуоза
брани и восторгаются его неистощимой фантазией, когда он не столько кнутом,
сколько языком погоняет своих упрямых животных.
Соседи, вынужденные и днем и ночью выслушивать неиссякаемый поток
отборной ругани, не знали, как избавиться от извозчика. Они обратились было
к старому скопидому, который жил в первом этаже и, за неимением других
охотников, сдавал Пепе каретный сарай.
- Стоит ли обращать внимание на такие пустяки, сеньоры, - отвечал
тот. - Ведь он ломовой извозчик, его ремесло не требует хороших манер. На
язык он остер, что верно, то верно, но человек честный и платит всегда в
срок. Будьте же к нему снисходительны, сеньоры!
Жену проклятого сквернослова жалел весь дом.
- Что вы! - возражала она со смехом. - С чего вы взяли, что мне от него
достается? Добрей моего муженька никого на свете нет. Пошуметь он любит, но
это еще полбеды, - ведь недаром говорится: в тихом омуте черти водятся.
Сердце у него золотое. И в рот лишнего не берет. Ну, бывает выпьет рюмочку,
чтобы согреться, но торчать весь день у стойки, как другие бездельники, -
это уж нет, избави боже! Пепе отдает мне всю выручку, ни сентимо себе не
оставляет, - даром, что у меня нет детей, а ему так хотелось бы иметь
ребятишек!
Но бедной женщине никого не удавалось убедить в доброте мужа.
Достаточно только взглянуть на этого урода. Ну и рожа! На каторге и то не
всегда такую сыщешь! Жилистый, приземистый, руки и грудь волосатые, как у
обезьяны, лицо медно-красное, в шишках и глубоких морщинах, глаза налиты
кровью, нос приплюснутый, весь в угрях и багровых разводах, а из ноздрей
торчит жесткая щетина, точно иглы ежа, засевшего в черепе, где у всех, как
известно, помещается мозг.
Для него не было ничего святого. Своих кормильцев-мулов он звал не
иначе как "преподобными", а в часы досуга усаживался у ворот сарая и вслух
по складам читал свои любимые газеты - самые возмутительные листки, которые
только издавались в Мадриде. При этом его зычный бас доносился до верхних
этажей, и обитательницы их с ужасом косились на газету, словно на бочку с
динамитом.
И этот человек, столь жаждавший переворотов, мечтавший о "грозном
часе", по иронии судьбы жил в квартале, именовавшемся "Тихим".
Случайная стычка его жены с соседской прислугой выводила Пепе из себя.