"Висенте Ибаньес Бласко. У печи " - читать интересную книгу автора

выходками.
В пекарне у Тоно была своя постоянная жертва - бедняга Менут, хилый
паренек, который еще несколько месяцев назад был только учеником. Товарищи
осуждали его за чрезмерное усердие в работе - молодой пекарь старался изо
всех сил и добивался повышения заработка, потому что хотел жениться.
Несчастный Менут! Все рабочие из угодничества перед вожаком,
свойственного трусам, охотно забавлялись шутками, которые Тоно проделывал
над этим парнем. Когда Менут, закончив работу, брал свое платье, он находил
в карманах всякие гадости; случалось, что в лицо ему летели тяжелые комки
теста. И каждый раз, когда мучитель оказывался позади Менута, он опускал
свою тяжелую лапищу на согнутую спину бедняги с такой силой, что тому
казалось, будто на него обрушивается добрая половина потолка.
Менут смиренно терпел. Ведь он был таким беспомощным перед кулаками
этого зверя, обращавшегося с ним как с игрушкой!
Однажды в воскресенье вечером Тоно пришел на работу в очень веселом
настроении. Он только что закусил на берегу; его глаза налились кровью и
походили на красную яшму, а дыхание отдавало запахом земляных орехов,
свойственным винному перегару.
Важная новость! В трактирчике он видел Менута, этого гусенка, - вон он
стоит там впереди. Тот был со своей невестой - роскошная девица! Ишь ты,
червяк чахоточный! Неплохо сумел выбрать!
И под взрывы хохота товарищей Тоно принялся описывать бедную девушку с
бесстыдными подробностями, словно, посмотрев на нее, раздел ее своим
взглядом догола. Менут не подымал головы, поглощенный работой; но он был
бледен: казалось, проглоченная недавно пища теперь подступала ему к горлу,
терзала его. Он был не таким, как обычно, - от него тоже разило запахом
земляных орехов, и часто взгляд его, отрываясь от теста, встречался с косым
и плутовским взглядом мучителя. О нем Тоно мог говорить что угодно - он
привык. Но о его невесте?.. Нет, черт возьми!
В эту ночь работа шла медленнее и утомляла больше обычного. Проходили
часы, а руки рабочих, вялые и расслабленные после праздника, успевали
сделать немного - казалось, что тесто им сопротивляется.
Жара усиливалась; какое-то чувство раздражения овладевало пекарями.
Тоно, бесившийся больше всех, так и сыпал проклятиями. Пусть станет отравой
весь хлеб этой ночи! Мыкаешься, как собака, в такой час, когда все люди
спят, и все для того, чтобы на следующий день проглотить несколько кусочков
этого поганого теста! Нечего сказать - ремесло!
Менут продолжал сосредоточенно работать. Это злило Тоно еще больше, и
он опять и опять приставал к нему, всякий раз принимаясь заново обсуждать
прелести его невесты.
Свадьба скоро. Что ж, для друзей это неплохо. Ведь он святоша, тихоня,
разиня, ничтожество, и у него даже усики еще не растут... но зато есть
приятели, не правда ли?.. Хорошие ребята, например он, Тоно; уж они-то
окажут ему услугу, помогут...
Не докончив фразы, он многозначительно подмигивал косым глазом, вызывая
взрывы грубого хохота у всех своих приятелей. Однако это веселье
продолжалось недолго. Менут выругался, и в то же мгновение огромный тяжелый
шар пронесся со свистом, словно снаряд, над столом и облепил голову Тоно;
тот покачнулся и, ухватившись за край стола, весь скрючился, подогнув
колено.