"Исраил Ибрагимов. Тамерлан (начало пути) (Историческая повесть) " - читать интересную книгу автора

- Что нужно дяде от меня? - молвит Тимур, читает, лицо его сияет, читает
вслух: "...великий повелитель Казанган восхищен твоей победой и пожелал
видеть тебя на своей службе в качестве соратника и даже тысячника!... Для
нас, барласовцев, это равносильно милости Аллаха..." Езжайте, передайте дяде
Хаджи: я рад вести! - говорит порывисто он, ловко садясь на своего коня,
громко подзывает к себе своих приятелей: Закиридин! Сауд! Тюмень! Чеку!..
Перед ним выстраивается ровно десять молодцеватых ребят его возраста - глаза
их полны ожиданием и надеждой.
- Отныне я тысячник, - заявляет Тимур.
- У этого... караунасца Казангана... - как всегда в своем духе вклинивается
в разговор Чеку.
- Повелителя Мавеннахара Казангана. А тебе советую уподобиться не сороке, а
соколу!...
-Молчу! Молчу!
- Что это означает? - продолжает Тимур. - Это значит, что с сегодняшнего дня
вы мои сотники! Мы все поступаем на службу к Казангану!
Новость мигом преображает сверстников: они как бы становятся более
собранными, такое впечатление, что они только теперь почувствовали себя
настоящими мужчинами.


24

Город Кеш.


Заутренняя молитва.
Среди молящихся - Тимур. Он стоит рядом с дядей, Хаджи Барласом тут же
неподалеку, расположились молодые незнакомые люди.
Мы застаем молитву. Естественно, в конце ее люди расходятся. Тимур и Хаджи
Барлас идут рядом. Говорит чаще Хаджи Барлас. Тимур, как и полагается
племяннику, весь - внимание...
- Истинно: ты, т.е. я хочу сказать "мы", должны быть благодарны эмиру
Казангану за столь милостивое предложение, но...
Тут Хаджи Барлас, почуяв, что к их разговору прислушивается какой-то
человек, осекается, берет за плечи племянника, отводит его в сторону и через
секунду - другую продолжает:
- Здесь у каждого камня есть ухо. Посторонним знать о наших семейных делах
не обязательно - или я не прав?
- Вы правы, дядя.
- Так что хотел я сказать?
- Мы должны быть благодарны эмиру Казангану, но...
- Но... должны помнить, - он опасливо озирается, - эмир - северянин,
караунасовец, мы же - барласовцы - южане... Кеш спокон веков наш...
С ними раскланялся какой-то, судя по внешнему виду, знатный человек. Хаджи
Барлас заметил, что это вызвало интерес племянника:
- Это Байан Сулдус...
- Южанин? Северянин?
- Не то и не другое, но он ближе к нам...
Неподалеку в группе молодых людей человек что-то выкрикивал, размахивая