"Исраил Ибрагимов. Тамерлан (начало пути) (Историческая повесть) " - читать интересную книгу автора

деревьев. Тимур, не раздумывая, осадил коня. Подъезжает к дереву,
разглядывает ствол дерева со стрелой, не без труда вытаскивает ее. (так
глубоко она врезалась в дерево). Подъезжает тут же к нему Хусейн.
- Ну, что?
- Хочу понять, какой газели была предназначена эта стрела, - отвечает Тимур.
- Вот так всегда в нашем славном Мавераннахре, - смеется Хусейн. - Впрочем
ты убедишься в этом сам, - продолжает он и зовет к себе охотников.
Те - тут как тут. На разгоряченных конях. Человек не менее 15-20.
- Тут мы с моим другом ломаем голову над задачей. Говори, Тимур.


Тимур показывает стрелу.
- А задача вот какая: какой газели была предназначена эта стрела?


Панорама лиц - монголоидные и европеоидные, безусые и усатые, носатые и с
носами пуговкой - все улыбчивые, дружелюбные. Такое впечатление, что,
конечно же, не один из них не имеет отношения к загадочной "газели". Лишь на
миг останавливается взгляд Тимура на Саллехе, сыне Боролдоя, после чего
Тимур опускает стрелу в свой колчан, говорит:
- Нам не к лицу разбрасываться добром.
- Ты хочешь сказать, что мы, мавераннахрцы, нищие? - бросает Хусейн.
- Напротив, я хочу сказать, что мы, мавераннахрцы, владеем несметными
богатствами. Но свое богатство мы должны оберегать своими руками.
Все смеются, делая вид, что им непонятен "эзопов" язык тысячника.
- А сейчас - в шатры! - командует Хусейн.


26


В лесу - несколько вызывающе - красивых шатров. В центре - шатер Хусейна.
Хусейн вальяжен, сидит полулежа на атласных подушках, рядом с ним Тимур. На
дастархане яства. Мужчины вдвоем.


- Давай-ка поговорим по душам.
- Насколько помню, мы с тобой говорили только о насущном.
- Мне нравится твоя искренность... Я давно хотел сказать что мне опротивели
и Кеш, и Самарканд...
-?!
- Здесь мы все - да! да! - мы все подобны "газели", той самой, которой была
предназначена стрела. Не понимаю отца: он просто бредит... Самаркандом!
Мечтает перенести столицу из Кеша в Самарканд! Уговаривает деда.
- Разве, плохо?
- Как! - едва ли не подскакивает с подушек Хусейн, - разве не ясно, что это
не понравится многим...
- Кому?
- Прежде всего - буду откровенен с тобой - твоему дяде, его дружкам -
сулдусцам, южанам... барласовцам - тебе это не о чем не говорит?