"Магсуд Ибрагимбеков. Кто поедет в Трускавец" - читать интересную книгу автора

должна быть на два порядка ниже! - Теперь ясно, почему они позвонили сразу,
как только пришли на работу. Непонятно только, для чего была нужна увертюра
с вариациями на тему о здоровье, лекарствах и фруктовых соках. И чего это
проклятая линия ни с того ни с сего полезла вверх? .
- Да не нервничай ты так, ничего еще не случилось... Ну еще подумаем,
время пока терпит. Ты мне можешь подробно рассказать вчерашнюю операцию? Вот
и прекрасно, прочти по журналу... - Читает, а голос прямо дрожит от
волнения. Я-то его понимаю: если эта проклятая кривая не остановится, то
опять придется начинать сначала, весь месячный труд насмарку, но, понимая,
такого волнения не испытываю. Не должен человек из-за пустяков так
расстраиваться, ведь его тогда на мало-мальски крупное просто физически не
хватит, а этот читает с таким выражением в голосе, как будто у него в руках
не лабораторный дневник-журнал, а, по крайней мере, роман с главами
."Библия", "Коран" и "Талмуд". Так-так, так! Или мне это показалось, или он
все же это сказал - "ноль целых одна десятая", а ведь должна присутствовать
всего лишь одна сотая... В любом слу-чае торопиться не будем. Не будем.
Никаких вопросов. Через страницу эта цифра опять будет произнесена... Есть!
Точно - "одна десятая". Прекрасно. Ларчик открывается просто, но дадим его
сперва подержать всем по очереди. Пусть сперва все трое пройдут над миной, в
данном случае именуемой "одной десятой", чтобы ни у кого из оставшихся двух
не было возмож-ности сказать: "Я непременно заметил бы эту ошибку, если бы
читал журнал сам. Ты же знаешь, на слух цифры всегда вос-принимаются
хуже..." - или что-то в этом роде. Сейчас глав-ное - установить и довести
до сведения моих собеседников, что ошибку совершили все, естественно, кроме
отсутствующих, в частности меня. Приступим к фиксации. - Спасибо. 1 ы
извини меня, пожалуйста, но я не успел сделать кое-какие пометки. Тебе
придется прочитать все сначала... - Как можно небреж-ней: - Передай
дневник Алику, пусть он и прочитает, нечего ему бездельничать. Да я
нисколько не сомневаюсь, что тебе не-трудно, но пусть и Алик потрудится, тем
более что сегодня я его голоса еще не слышал. И ради бога, не волнуйся так,
что-нибудь всем коллективом придумаем... - Хороший голос у Алика, по
телефону особенно заметно, сразу же и мембрана зазвучала удивительно
полнозвучно, словно это не типовая угольная пластинка трубки польского
аппарата, а стереофониче-ские динамики "Эстонии" или "Грундика", из которых
доносит-ся внешне бесстрастный, но полный внутреннего драматизма голос
диктора Центрального радио, читающего ту часть сообще-ния о землетрясении в
Перу или тайфуне над Пакистаном, где рассказывается об убитых и раненых,
страдающих от голода и холода и зарождающихся эпидемий. Он кончил читать как
раз на том месте, где обычно начинается лаконичный абзац с вестью о том, что
медикаменты, продовольствие и остальные предметы первой необходимости при
катаклизмах, безвозмездно посланные Красным Крестом, уже находятся в пути,
на борту быстроходных самолетов. Будут, будут самолеты со спасатель-ным
грузом на борту, и прилетят они вовремя - Красный Крест уже принял решение.
Но с объявлением повременим.
- Так, так. Я здесь все записал, сейчас просмотрю и поду-маю. И вы
думайте. Вместе на что-нибудь и набредем. Я к вам через часик позвоню. Ну,
конечно, если раньше что-нибудь на-думаю, позвоню сразу. Честно говоря, я не
думаю, чтобы было что-то уж очень серьезное, скорее всего какая-то ошибка не
кон-структивного характера... Ни в чем я не уверен, чисто интуитив-но... И
еще, пожалуйста, это на всякий случай, попроси Тимо, пусть он прочитает мне