"М.Ибрагимбеков. Санто ди Чавес" - читать интересную книгу автора

тренировал он, была лучшей из всех, что мне довелось повидать. Я еще раз
повторяю: Гвидо очень в меня верил. Я легко усваивал все, что он мне
показывал, никто лучше меня не мог ударом с двадцати метров загнать мяч в
любой верхний угол ворот, никто не умел так финтить, как я, и никто не мог
пронести мяч на голове от своих ворот до ворот противника, как это делал я.
И, умея делать все это, я не был футболистом. Я не умел играть. Я
портил игру всей команде, когда дурацки топтался на поле, не зная, кому
отпасовать мяч, я некстати путался в ногах игрока, который вел верный
голевой мяч к воротам, я не мог правильно выбрать себе место на поле. И все
матчи просиживал на скамье запасных.
Я видел, что Гвидо во мне разочаровывается. Однажды он мне сказал:
- Посмотри на вот этого полудохлого парня, который сейчас обрабатывает
мяч. Скелет, и только, смотреть противно, а играет как бог. Знаешь,
футбол - это как пение, одним это удается, а другому не запеть - хоть
старайся изо всех сил. Тебе так не кажется?
Я старался как мог, я лез из кожи, чтобы стать игроком, но ничего не
получалось.
Весь ужас моего положения заключался в том, что я ничего не умел, я не
получил никакого образования, не имел профессии. А футбол... Я ждал со дня
на день, что наступит конец терпению Гвидо и он меня выгонит. Что я буду
делать?
Этот вопрос мучил меня днем и ночью.
Вот тогда-то, в самое подходящее для этого время, я влюбился.
Я встретил ее на пляже. Ее зовут Ева, и она самая красивая женщина на
свете. Тогда я этого не знал. Не знал, разумеется, как ее зовут.
Как сегодня, помню этот день. Стояла адская жара. Ветра не было, волны
лениво облизывали берег, и было слышно, как шипит на песке пена. Я лежал
под навесом и с отвращением думал, что через два часа нужно идти на
тренировку.
И тут я увидел ее. Она стояла бледная, и мокрые волосы падали ей на
плечи. Ее окружили трое, знаете, из тех молодчиков, что все время
околачиваются на пляже, иногда, словно невзначай, напрягая накачанные
гантелями мышцы. Один из них положил ей руку на бедро, и она резким ударом
отбросила ее. До меня доносились гнусности, которые они говорили ей.
- Господи, - вдруг с тоской сказала она, - ну неужели же никто не даст
вам в морду? Неужели не найдется хоть одни человек, который захочет это
сделать?
Я почувствовал, что это хочется сделать мне. Ничего в жизни я так не
хотел. Но этого не хотели и три "собеседника" Евы. Они, видно, привыкли
драться втроем.
Ева стояла в стороне, она не кричала, не звала на помощь, она как-то
сразу поверила в меня.
Говорят, когда всех троих привезли в больницу, врачи были уверены, что
это жертвы автомобильной катастрофы.
В этот день я в первый раз не пошел на тренировку.
А потом наступил вечер, я не буду о нем рассказывать - вечер с Евой, а
потом еще много таких же вечеров.
Она иногда приходила на стадион, когда играл я, в эти дни я играл еще
хуже.
- Милый, - как-то осторожно сказала Ева, - а не лучше ли тебе бросить