"Генрик Ибсен. Росмерсхольм (Драма в четырех действиях)" - читать интересную книгу автора

втянулся в активную политику, как тебе, вероятно, известно.
Росмер. Да, знаю. А как, собственно, это произошло?
Кролл. Пришлось, видишь ли. Поневоле. Невозможно больше оставаться
праздным зрителем. Теперь, когда радикалы столь прискорбным образом
захватили власть, - как раз во благовремение... Оттого я и убедил наш
маленький кружок в городе сплотиться теснее. Во благовремение, говорю я!
Ребекка (с беглой улыбкой). А не поздненько ли, собственно?
Кролл. Бесспорно, лучше было бы остановить течение на более ранней его
стадии. Но кто же мог предвидеть, куда все это заведет? Я, во всяком случае,
не мог. (Встает и ходит по комнате.) Теперь же глаза у меня открылись.
Теперь мятежный дух проник даже в самую школу.
Росмер. В школу? Не в твою же, однако?
Кролл. Именно. В мою собственную. Каково это тебе покажется! Узнаю
вдруг, что юнцы старшего класса - то есть некоторые из них - вот уже с
полгода образовали тайный кружок и выписывают газету Мортенсгора!
Ребекка. А, "Маяк"?
Кролл. Да. Как, по-вашему, - здоровая это духовная пища для будущих
чиновников? Но самое прискорбное в данном случае то, что стакнулись и
устроили такой заговор против меня все самые способные ученики! В стороне
остались одни тупицы, второгодники.
Ребекка. И вы так близко принимаете это к сердцу, ректор?
(*751) Кролл. Принимаю ли! Когда мне суют палки в колеса, портят дело
всей моей жизни! (Понизив голос.) Но я готов сказать, что и это бы еще с
полгоря. А вот что хуже всего... (Озираясь.) Надеюсь, нас никто не
подслушивает за дверями?
Ребекка. О, никто, никто.
Кролл. Так знайте же - мятеж и раздор проникли и в мой собственный дом.
В мою собственную тихую семью. Нарушили мир моей семейной жизни.
Росмер (встает). Что ты говоришь! У тебя в доме?..
Ребекка (подходя к ректору). Дорогой ректор, что же такое случилось?
Кролл. Представьте себе, мои собственные дети... одним словом... мой
Лауриц - главарь этой шайки школьников! А Хильда вышила красную папку, чтобы
прятать туда номера "Маяка"!
Росмер. Вот чего мне никогда не снилось... чтобы у тебя... в твоем
доме!..
Кролл. Да кому бы это приснилось? В моем доме, где всегда царил дух
послушания и порядка... где до сего времени царило единодушие, одна воля...
Ребекка. А как приняла это ваша супруга?
Кролл. Да, вот это-то самое невероятное! Всю свою жизнь, и в мелочах и
в серьезных вопросах, она разделяла мои мнения, одобряла все мои взгляды, -
и вдруг, оказывается, теперь во многом готова склониться на сторону детей.
Да еще меня же винит в том, что случилось. Говорит, что я угнетаю молодежь.
Как будто не необходимо именно... Так вот какой раздор вселился в мой дом.
Но я, разумеется, по возможности избегаю говорить об этом. О таких делах
лучше молчать. (Ходит по комнате.) О-хо-хо-хо! (Останавливается с
заложенными за спину руками у окна и глядит в него.)
Ребекка (приближается к Росмеру и говорит ему быстрым шепотом,
незаметно для ректора). Скажи ему!
Росмер (так же). Не сегодня.
Ребекка (так же). Именно сегодня! (Отходит и поправляет лампу.)