"Шамиль Идиатуллин. Татарский удар " - читать интересную книгу автора

Шамиль Идиатуллин


Татарский удар

Ближайшее будущее. В сердце России начинается Третья Мировая война.
Когда Совет Безопасности ООН принял резолюцию о введении миротворческих
сил на территорию суверенного Татарстана, генералы в Пентагоне решили, что
окончательно победили в холодной войне. Российская Федерация разваливалась
на глазах, обгоняя далеко идущие планы стратегов ЦРУ. Казалось, давнее
противостояние сверхдержав можно завершить блицкригом...


Дело было в Казани, дело кончилось плохо.
Борис Гребенщиков

Вступление
КАЗАНЬ. НОЧЬ НА 11 АВГУСТА

В детстве родители с некоторой даже гордостью говорили, что меня
пушками не разбудишь. Гордость эта превращалась в раздражение каждое буднее
утро, когда им приходилось, как тесто, запихивать меня в школьную форму и
следить, чтобы я, открыв кран и выдавив столбик "поморина" на щетку, не
уснул сидя на ванне. Но они сдерживались. А сам я до сих пор несдержанно
уважаю себя за умение, несмотря на такие свои особенности, не опаздывать ни
на зарядку (тогда, на закате загадочной советской эпохи, ее ввели по всем
школам - классное было зрелище: школьники в синей форме - в том числе усатые
десятиклассники, школьницы - в черных платьицах с кружевными передничками,
потрескивающими на груди, - выстраиваются в пропахших мелом и пылью
вестибюлях школы и десять минут уныло размахивают руками по системе Мюллера,
имя которого давно никому неизвестно, но подвиг, увы, бессмертен), ни на
политинформацию, каковую был обязан вести еженедельно.
Навык успевать в последний момент я сохранил и в университете, и на
всех своих работах. Другое дело, что, сделав несколько шагов по карьерной
лестнице, я первым делом выторговал себе право приходить в редакцию не когда
положено, а когда надо. Потому что годы не разрушили крепость моего сна:
так, выдули верхний слой раствора из кладки.
И проснулся я не от шума - тем более что не пушки это были, - а от
чувства тревоги, которую я называю про себя папашкиным нюхом. Это из-за него
я обычно вскидываюсь, когда в отсутствие Гульки (ушла в поликлинику,
например) в детской просыпается Гальчуга и начинает потихоньку реветь. Я в
силу некоторой тугоухости первых аккордов не слышу, но сигнал тревоги
принимаю и бегу сюсюкать: папа прибег, молочко принес, кто обидел Галияшку?
сон плохой? получи, сон, по попке! Именно этот нюх, или как уже его назвать,
бросил меня на родительской даче к Нурычу, игравшему себе на наружной
лестнице второго домика, за секунду до того, как он потерял равновесие и
полетел вниз по ступеням. Я не успел - Нурыч накувыркал двойной перелом
левой руки, чего я до сих пор не могу простить ни себе, ни поганому своему
нюху.
Секунд пять я пытался проморгаться: голову занимали куски уже напрочь