"Грег Иган. Хранители границы " - читать интересную книгу автора

- Однажды ночью она забралась в печь в подвале ее здания. Ее кристал
выдержал пламя, но она стерла его изнутри.

***

Уже наступило утро. Джамил начинал терять чувство реальности. Маржит
должна была исчезнуть под светом дня, как видение, неспособное удержаться в
повседневном мире.
- Я потеряла и других, дорогих мне людей, - сказала она, - Мои родители.
Брат. Друзья. Так случалось со всеми вокруг меня, в те времена. Я не была
исключением: горе все еще было обыденностью. Но, десятилетие за десятилетием,
век за веком, мы стали незначительны, те из нас, кто понимал, что означает
потерять кого-то навсегда. Нас теперь меньше, чем один на миллион.
- Долгое время я держалась со своим поколением. Были анклавы, были гетто,
где все понимали "старые времена". Я провела двести лет замужем за человеком,
написавшим пьесу "Мы, которые знали мертвых" - пьесу ровно настолько
претенциозную и жалобную, насколько ты можешь понять из названия, - она
улыбнулась воспоминаниям. - Ужасный, пожирающий себя мирок. Если бы я осталась
там дольше, я бы последовала за Грейс. Я бы молила о смерти.
Она взглянула на Джамила:
- Такие люди, как ты, привлекают меня: люди, которые не понимают. Ваши
жизни не пусты, не более, чем были лучшие моменты наших собственных жизней:
все это спокойствие, эта красота и счастье, которые придали ценность жертвам и
борьбе насмерть.
- Трагедийцы ошибались. Они все поставили с ног на голову. Смерть никогда
не придавала смысла жизни, всегда было в точности наоборот. Весь ее пафос, все
ее значение были украдены из того, что с нею прекращалось. Ценность жизни
всегда оставалась полностью в ней самой - а не ее потерe, не в ее хрупкости.
- Грейс стоило дожить, чтобы увидеть это. Ей стоило пожить достаточно
долго, чтобы осознать, что мир не превратился в пепел.
Джамил сидел молча, обдумывая эту исповедь, пытаясь проникнуться ею в
полной мере, чтобы не расстроить Маржит еще сильнее бестактным вопросом.
Наконец, он решился:
- Тогда почему же ты отказываешься от дружбы с нами? Потому что мы для
тебя - дети? Дети, и не понимаем, что ты потеряла?
Маржит яростно замотала головой:
- Я не хочу, чтобы вы понимали! Люди вроде меня - единственное проклятье
этого мира, единственная отрава, - она улыбнулась при виде опечаленного
Джамила и поспешила остановить его, прежде чем он принялся заявлять, что ничем
подобным она не была. - Не в том, что мы говорим или делаем, не в тех, к кому
прикасаемся: я не говорю, что мы запятнаны в каком-то напыщенном
мифологическом смысле. Но когда я покинула гетто, я обещала себе, что не
возьму прошлое с собой. Иногда это обещание легко держать. Иногда нет.
- Ты нарушила его сегодня, - попросту сказал Джамил, - и никого из нас не
поразило молнией.
- Я знаю, - она покачала головой. - Все же, было неправильно рассказывать
тебе то, что я рассказала, и я буду бороться, чтобы вернуть себе силы молчать.
Я стою на рубеже двух миров, Джамил. Я помню смерть, и всегда буду помнить. Но
сейчас моя работа - охранять границу. Не давать этому знанию проникнуть в мир.
- Мы не такие хрупкие, как ты думаешь, - возразил он, - Мы знаем, что