"Грег Иган. Ковры Вана" - читать интересную книгу автора

сопротивлялся и позволил картине планеты уйти в сторону. Только два человека
в К-Ц имели свободный доступ к Паоло, но его отец не станет шутить с сыном,
которому исполнилось две тысячи лет.
Элена дотащила его до дна, отпустила лодыжку и повисла над ним - темный
силуэт на фоне сверкающей водяной поверхности. Она была в облике предков, но
явно жульничала: говорила совершенно отчетливо и не пускала пузырей.
- Соня! Я ждала тебя семь недель!
Паоло изобразил равнодушие, хотя уже начал задыхаться. Велел
внутреннему "я" преобразовать тело в двоякодышащий вариант человека -
биологически и исторически достоверный, пусть не совсем соответствующий
наследственному фенотипу3. Вода хлынула в его модифицированные легкие, и
модифицированный мозг принял это с готовностью.
- Зачем мне без пользы маяться в сознании и ждать, пока зонды закончат
осмотр? - спросил он. - Я проснулся, когда появилась полная информация.
Элена забарабанила кулаками по его груди; он потянул ее вниз,
инстинктивно снизив свою плавучесть, и они, целуясь, покатились по дну
бассейна. Она проговорила:
- Ты знаешь, что мы прибыли первыми из всех К-Ц? Летевшие на Фомальгаут
погибли. Так что там осталась только одна пара нас с тобой. Там, на Земле.
- Вот как? - спросил он и вспомнил: Элена решила не просыпаться, если
любая из других ее версий обретет жизнь. Какая бы судьба не ждала оставшиеся
корабли, другим версиям Паоло придется жить без Элены. Он грустно кивнул и
еще раз поцеловал ее. - Так что я хотел сказать? Что теперь ты в тысячу раз
для меня драгоценней?
- Да.
- Эй, а как насчет тебя-меня на Земле? В пятьсот раз; так будет точнее.
- Пятьсот? Это непоэтично.
- Не сдавайся так легко. Перекоммутируй свои языковые центры.
Элена провела ладонями от его груди до бедер. Они творили любовь своими
почти традиционными телами; Паоло изумился, когда тело вышло из повиновения,
но вспомнил, что надо отключить сознание и капитулировать перед этим
странным ощущением. Это не было похоже на цивилизованную любовь: уровень
обмена информацией между ними был ничтожным с самого начала - но была
примитивная основательность большинства наследственных удовольствий.
Потом они всплыли на поверхность, лежали на воде под сияющим
бессолнечным небом. Паоло думал: "Я мгновенно пролетел двадцать семь
световых лет. Обращаюсь вокруг первой планеты, на которой оказалась иная
жизнь. И ничем не пожертвовал - не оставил позади ничего по-настоящему
ценного. Это слишком хорошо... слишком хорошо". Уколола жалость к другим его
"я" - было трудно представить их жизнь без Элены, без Орфея, но с этим пока
ничего нельзя было поделать. Хотя до прибытия других кораблей оставалось
время, чтобы посоветоваться с Землей, он уже решил - в основном ради
клонирования. - что по велению сердца нельзя изменять ход своего
многообразного будущего. Что бы ни думало его земное "я", оба они не могут
изменить условия пробуждения. Больше нет "я", имеющего право принимать
решения за тысячу других "я".
Ничего, ничего, подумал Паоло. Они еще отыщут - или соорудят - свои
поводы для счастья. И не исключено, что один из них еще услышит четыре удара
колокола...
Элена сказала: