"Наталья Игнатова. Пыль небес " - читать интересную книгу автора

- Смеешься? Зачем?
- То есть как?
Ага! Опять проняло. Машины и полеты... Странный набор. Казимир честно
попытался найти связь между этими двумя понятиями, но быстро оставил
попытки. Чужая душа - потемки, а уж душа человека, полчаса назад
вырвавшегося из адского пламени, и вовсе тьма-тьмущая.
- Мой отец летает, - сообщил он, чтоб не молчать, - ну и я немного
умею. Всерьез никогда не занимался. Так, если из дому надо было ночью
удрать, а мама запрещала. Но это отец и я, а вообще-то никто не летает. Нет,
Тир, в самом деле, зачем?
- Из пункта А в пункт Б, - обронил Тир, - по воздуху быстрее.
- Чем на пневмокаре? Не думаю. Полторы тысячи километров - разве в
воздухе разовьешь такую скорость?
Тир не ответил. Он потерял интерес к разговору, улегся на присыпанные
соломой доски и принялся глядеть в высокое небо. Светло-голубое, с редкими
перьями облаков.
Казимир был терпелив. Терпение, так же как и ответственность, -
обязательное качество настоящего правителя. Но, ей-же-богу, сейчас он был в
отпуске и вообще-то намеревался от правления как следует отдохнуть. Запасы
терпения не безграничны, даже Христос, помнится, время от времени позволял
себе расслабиться, а Казимиру до Сына Божьего было далеко. Хамство же Тира
могло вывести из себя и более терпеливого человека.
Смертные на удивление редко способны проявлять подлинную благодарность.
Спасаешь их, нянчишься, порой жизнью рискуешь ради их никчемной
безопасности, а в ответ - полное безразличие. Не хочешь разговаривать - так
и скажи. Но вежливо. Что за манера просто заткнуться и игнорировать
собеседника? Настоящее свинство...
Не додумав, Казимир подскочил от удивления, когда понял, что его
недовольство испаряется, как спирт из открытой бутылки. Испаряется?.. И
светлый князь сделал наконец то, с чего следует начинать знакомство с любым
новым миром и тем более с новым человеком. Он огляделся истинным зрением, с
замиранием сердца ожидая увидеть то, о чем доводилось только читать: черную
воронку, жадно всасывающую чужие мысли и чувства... его мысли и чувства.
И не увидел.
Абориген на передке телеги - удивительно тихий, кстати, абориген, даже
не попытавшийся завязать с чужаками хотя бы знакомство, - окружен был
обычной человеческой аурой. Аура же Тира была ослепительно-синей, с оттенком
ультрамарина, ровной, прозрачной, без единого темного пятнышка. Ни о чем
подобном Казимир никогда не читал и не слышал, и, конечно же, у человека
такой ауры быть не могло, хотя бы потому, что живые организмы неярки и
многоцветны.
- Тир?
Тот молчал. Не щурясь, смотрел в небо, яркое от переползающего через юг
на запад солнышка. Казимир поднял голову, человеческим взглядом всмотрелся в
точку, быстро летящую наперерез солнцу. Слишком крупная для птицы. Крыльями
не машет. Да и высоко - птице так не взлететь.
В неудобной позе быстро затекла шея. Светлый князь опустил голову,
снова взглянул на молчаливого спутника... и остатки раздражения смыло теплой
волной.
Тир улыбался.