"Олег Геннадьевич Игнатьев. Магия крови " - читать интересную книгу автора

оставив в кабинете Гульнова. На улице уже стемнело, люди возвращались с
работы, и никто не хотел "отвлекаться на пустяки". Наконец ему удалось
упросить-уговорить двух девушек, имевших при себе студенческие билеты,
поприсутствовать на процедуре опознания. Для пущей убедительности он показал
им свое удостоверение. Это произвело впечатление, и они согласились.
Поднимаясь по лестнице, он объяснил им их правовую роль.
Девушки зарделись.
Кажется, теперь они не чувствовали себя дурочками, над которыми решили
подшутить.
Косо глянув на Климова, пропускавшего в кабинет студенток, Червонец
неприязненно спросил:
- За что вы меня забарыбили?
Поскольку вопрос адресовался непосредственно Климову, ему и пришлось на
него отвечать.
- Может, ты не Филипцов, а Легостаев. Надо бы удостовериться.
- Чего?
Взгляд Червонца переметнулся на Гульнова.
- Тюрьку гоните! Решили в "крытую" упечь? Небось концы не вяжутся?
Эта его манера изъясняться с помощью жаргона лучше всякой анкеты
говорила о том, что он уже успел "повкалывать на дядю", побывал в зоне.
Климову была понятна такая нервозность. Нет ничего сильнее страха перед
неизвестностью.
- Может быть, сразу сознаешься? - взял он один из пустующих стульев и
сел возле стола, упираясь в него локтем. - В жизни всякое бывает. Мать
простит...
- Какая мать?
Червонец так и дернулся на своем месте.
- Легостаева Елена Константиновна.
Климов внимательно следил за реакцией задержанного. Выдаст себя или
нет?
Тот ругнулся.
- Вы что, охренели? Да какой я Легостаев?
Андрей постучал по столу.
Тот понял. Оглянулся на притихших девушек. Раскинул руки.
- Извиняюсь.
Он изобразил нечто вроде книксена на стуле и подмигнул одной из них. Та
опустила глаза, а другая, с ярко нарумяненными скулами, презрительно
скривила губы. Дескать, получил? Вот и сиди, сморкайся.
У того аж зубы скрипнули. Я, мол, тебя, курва... Но смолчал.
Пока дожидались Легостаеву, Климов еще раз попытался дозвониться
Озадовскому, но телефон молчал. И это было непонятно. Такой пунктуальный
старик, договорились на восемнадцать тридцать, а сейчас уже четверть
восьмого... Где его нелегкая носит?
Убедившись, что, кроме длинных гудков, он больше ничего не услышит,
опустил трубку и вышел в коридор. Ему хотелось поговорить с Легостаевой
наедине, и, как только она поднялась по лестнице, пошел ей навстречу.
- Добрый вечер, Елена Константиновна.
Глаза ее возбужденно заблестели.
- Спасибо вам, Юрий Васильевич. Он пожал протянутую узкую ладонь и взял
ее под локоть.