"Олег Геннадьевич Игнатьев. Магия крови " - читать интересную книгу автора

Афганистане.
Резолюция гласила, что заниматься этим поручается майору Климову.
Старшему оперуполномоченному и все такое.
Этого мне только не хватало, в сердцах подумал он и отодвинул от себя
текст заявления. Настроение было не из лучших. И так дел по горло...
- Извините, но с подобной просьбой надо обращаться в Министерство
обороны.
Женщина еще раз заглянула в сумочку и вытащила новую бумагу.
- Понимаете, я все это прошла: и министерство, и госпиталя...
В ее глазах опять стояли слезы.
Взяв предложенный ему ответ из министерства, Климов удостоверился, что
рядовой десантных войск Легостаев И. В. в списках погибших и раненых за
период с тысяча девятьсот восьмидесятого по тысяча девятьсот восемьдесят
первый год не значится, и аккуратненько сложил его по старым сгибам
вчетверо.
Промокнув под глазами, просительница жалобно заговорила:
- Видите ли, я давно смирилась. А два дня назад... Нет, не могу!
Отвернувшись, она часто-часто заморгала, и щеки ее стали мокрыми.
Так плачут в тайном горе, про себя, стараясь не выказывать мучительную
боль.
Разглядывая странную особу, больше плачущую, нежели излагающую суть
своего дела, Климов заметил у нее на виске багрово-черный кровоподтек и
привычно решил, что это след семейной ссоры.
- Вы замужем?
Она отрицательно мотнула головой. Потом отерла щеки и уточнила вслух:
- Одна.
В голосе прозвучала такая тихая, такая неизбывная печаль, что он не
стал касаться этой темы. Мало ли отчего она живет без мужа и мало ли причин
для синяка. Может, мыла пол, ударилась о ножку стула, может... но не в этом
закавыка. Главное, городской уголовный розыск не имеет отношения к делам в
Афганистане. Не та епархия.
Воспользовавшись тем, что слезы обессиливают, если они от души, Климов
бережно сложил заявление, присоединил к нему ответ из министерства и
протянул их Легостаевой:
- Извините, у меня другой немного профиль. Кражи, знаете, убийства...
дел хватает.
- А мое?
Что-то вроде тихого помешательства исказило ее облик.
- Я ведь видела его... позавчера.
Продолжая держать на весу ненужные ему бумаги, Климов вздохнул. Волна
внезапной жалости окатила его сердце. Но что же делать? Он не солнце, всех
не обогреет.
С мучительной неловкостью он все же возвратил ей заявление и, скорее
машинально, чем осознанно, спросил:
- Кого вы видели?
- Своего сына.
- Когда?
- Позавчера.
Она уже овладела собой, но продолжала смотреть на Климова, будто он
отличался от всех известных ей людей сверхъестественной силой или мог