"Камил Икрамов. Семенов (Повесть для старшекласников)(про войну)" - читать интересную книгу автора

неслось вперед, ему не было конца.
- Это как во сне, кошмар какой-то, - сказала Эльвира. - И мне
страшно, как во сне. Даже голова кружится и руки слабеют.
Семенов посмотрел на ее круглое лицо и испуганные детские глаза и
сказал, как часто говорила мать:
- Ты у нас известная трусиха...
Получилось это как-то фальшиво и неубедительно. Ему и самому было
очень страшно.
Наконец поток свиней иссяк, а за ним показались совершенно
растерянные люди в новых синих телогрейках и с кнутами в руках. Последним
вышагивал очень высокий краснолицый человек с толстым портфелем. Он
растерянно оборачивался к людям, которые свисали изо всех внезапно
раскрывшихся окон, и объяснял, хлопая рукой по пузатому портфелю:
- Племсовхоз мы, свиной племсовхоз. Элита, понимаете...
Эвакуировались специальным эшелоном, и вдруг велели выгружаться... Разве
мы виноваты... Элита мы...
Конечно, они не были виноваты, эти люди, спасавшие народное
достояние. Не были виноваты и те, кто попросил их освободить вагоны для
кого-то или чего-то более важного и ценного.
Брат и сестра не думали об этом. Времени до одиннадцати оставалось
совсем мало. Бегом они кинулись к вокзалу. И в это время там один за
другим раздалось несколько сильных взрывов. Фашистские самолеты бомбили
станцию. Их было шесть - пикирующих бомбардировщиков с черными крестами.
Они заходили на бомбежку по очереди, с воем пикировали и, сбросив бомбы,
на бреющем уходили к западу.
Когда налет кончился и ребята подошли к вокзалу, часы на башне
показывали ровно одиннадцать. Неизвестно было только - идут часы или
остановились во время бомбежки. На перроне оказалось сравнительно мало
народу. Санитары в несвежих белых халатах несли на носилках раненого.
Впереди, поминутно оборачиваясь и торопя их, семенила женщина-врач в
толстых очках. Раненый громко стонал и ругался.
На ближайших путях не было ни одного поезда. В тупике возле пакгауза
горели какие-то теплушки. На первый взгляд, фашистский налет не удался. Но
потом Эльвира увидела, что сильно разрушено здание депо, снесена водокачка
и на запасных путях разбит состав пассажирских вагонов. Она кинулась к
какому-то человеку в железнодорожной форме. Тот не дослушал ее.
- Их утром отправили, - сказал он. - Да, должны были в одиннадцать, а
отправили в семь утра. По обстановке. Видите, что делается... Хорошо, что
успели станцию разгрузить.
Его голос заглушила сирена воздушной тревоги, установленная тут же,
рядом с вокзальным колоколом. В небе опять появились фашистские
бомбардировщики. Железнодорожник толкнул ребят в какую-то дверь. Они
побежали через зал, потом вниз по каменной лестнице и оказались в глубоком
подвале. До войны здесь были подсобные помещения, склады и камера
хранения. Теперь тут было бомбоубежище и находились начальник вокзала и
военный комендант.
Наверху рвались бомбы, в бомбоубежище стоял гул голосов, а у
железнодорожников работа шла своим чередом. Стучал телеграфный аппарат,
трещали телефоны, начальник подписывал какие-то бумажки, отдавал
распоряжения штатским и военным. Из обрывков разговоров брат и сестра