"Камил Икрамов. Скворечник, в котором не жили скворцы (Повесть для старшекласников)(про войну)" - читать интересную книгу автора

На нас сбросили не фугасную и не осколочную, а сразу несколько мелких
зажигательных. Они тоже свистели и упали на участке одновременно. Две или
три попали прямо в дачу и загорелись на чердаке, одна упала в малинник, и
одна - совсем рядом с нашей щелью, за грудой земли. Андрей Глебович велел
нам пригнуться и не высовываться, пока эта ближняя бомба не догорит
совсем. А сам он время от времени задирал голову и косил глазами за груду
земли - он был наш перископ. Дача пылала вовсю, и черные глаза Андрея
Глебовича тоже пылали... Нос его казался особенно хищным, а кадык на
небритой шее особенно большим.
- Самое пикантное, что эти зажигательные бомбы могут иметь взрывное
устройство и быть одновременно осколочными. Они так и называются -
термитно-осколочные. Причем самое пикантное...
Тетя Лида несколько раз говорила Андрею Глебовичу, что он употребляет
эти слова не по назначению, что это слова-паразиты. Но сейчас тетка
промолчала. Она только взглянула, и он понял.
Моя тетя Лида не любила, когда слова употребляются не по назначению.
Она окончила филологический факультет и знала три иностранных языка. Из-за
этих языков Андрей Глебович и сдал нам комнату с верандой. Тетя Лида
читала и переводила ему статьи из заграничных журналов, чаще всего с
картинками. По-моему, Андрея Глебовича больше всего интересовали картинки.
Я, кстати, тоже любил смотреть картинки в этих журналах, там было много
интересного. Особенно много было автомобилей. Например, автомобиль,
который падал в пропасть, и над ним вдруг открывался парашют. Или гоночный
автомобиль, у которого перед финишем взрывались шины. Были автомобили для
инвалидов - как я понимал, уже для тех, у кого не открылся парашют или
взорвалась шина. Признаться, меня интересовали только автомобили и еще
немного мотоциклы.
Тетя Лида говорила, что я зря теряю время и лучше бы мне заняться
изучением иностранных языков, благо есть такая возможность. Но я считал,
что не всякую возможность обязательно надо использовать. К тому же вот
Андрей Глебович изобретатель, а иностранных языков не знает. Тетя Лида на
этот довод обычно возражала, что я дурачок: Андрей Глебович изобрел
всего-навсего утюг, который хотя и быстро нагревается, но зато еще быстрее
остывает; что гладить этим утюгом все равно нельзя, потому что он слишком
легок, и это только расход керосина.
В этом была доля правды. Но электрический утюг изобрели до Андрея
Глебовича, угольный существовал, может быть, триста лет, а быстро
нагревающегося, да еще на керосинке, до Кириакиса никто не изобрел.
В общем, тетя Лида была несправедлива. Она вообще не любила тех, кто
не ходит на службу каждое утро. Сама она ходила только два раза в неделю -
учила аспирантов, но это по болезни. У тети Лиды была бронхиальная астма,
и врачи рекомендовали летом жить на даче. А то мы бы не уехали из Москвы.
Кроме нас троих, в щели сидели еще Галя, дочка Андрея Глебовича, и ее
мама, Доротея Макаровна. Было тесно, потому что с начала бомбежки мы
перенесли в щель все легкие вещи и постели.
- Какие мерзавцы! - сказала Доротея Макаровна, глядя на закопченный
фундамент дачи, вокруг которого дымились совсем тоненькие головешки. - Они
не могли прорваться к Москве и потому сбросили бомбы на дачный поселок.
Они же прекрасно знают, что летом на дачах много детей.
- Это хорошо, что они не смогли прорваться. Подумаешь - дача! -