"Грег Айлс. Смерть как сон" - читать интересную книгу автора

потомственных медиков, сноровисто зашивал мне обработанную рану. Как я
оказалась в гостинице и что случилось сразу после того, как меня "завалили",
я тогда вспомнить не могла. И лишь позже перед мысленным взором пронеслись
смазанные сцены дикой гонки на джипе по разбитой дороге, подкупа блокпоста и
моего активного участия в этом...
Выждав время и окончательно убедив себя, что по крайней мере здесь -
высоко в небе, в покое и комфорте - мне ничто не угрожает, я вновь
попыталась припомнить события в музее. И мало-помалу память прояснилась. В
первые минуты в мозгу вспыхивали лишь отдельные рваные картинки, словно я
отсматривала на стареньком проекторе грубо склеенный немой фильм. Вот я стою
перед картиной, на которой изображена нагая женщина с моим собственным
лицом... И не могу пошевелиться, ноги будто вросли в землю... Мужчины,
столпившиеся за моей спиной, убеждены, что это именно я позировала
художнику. В комнате звучит гул возбужденных голосов. Все мечутся позади
меня, как пчелы в растревоженном улье... Похоже, присутствующие неприятно
поражены встречей со мной. Их извращенные фантазии относительно "Обнаженных
в состоянии покоя" грубо оскорблены! Выходит, натурщицы вовсе не мертвы, как
им мечталось, и все это фальсификация!
И лишь мне известно то, что неизвестно им. Перед моим мысленным взором
Джейн спускается по ступенькам крыльца и небрежно смахивает со лба испарину,
выступившую по утренней жаре еще до того, как она начала свою последнюю в
жизни пробежку. Три мили. Всего три мили легкой трусцой. Но где-то там, в
зарослях проспекта Садов, она делает неверный шаг и проваливается в ту же
дыру, в которую в семьдесят втором провалился наш отец.
И вот я снова вижу сестру. Но глаза ее пусты. И она смотрит на меня
этими пустыми глазами словно не с картины, а из преисподней. В конце концов,
ведь я смирилась с тем, что сестры больше нет. Давно оплакала ее в своем
сердце и почти обрела покой. Но эта картина вновь всколыхнула во мне бурю
чувств...
И все же я не окончательно утратила способность мыслить трезво. Кто бы
ни был этот художник, он видел сестру уже после ее исчезновения и знает о
ней то, чего не знаю ни я, ни Марк, ни полиция. Ему известно, как и где
Джейн провела последние дни своей жизни. Или часы... Или даже минуты... Он
мог слышать ее прощальные слова. Он... Он... Он?!
Скорее всего художник - мужчина. Терпеть не могу Наоми Вулф* и ей
подобных, но со статистикой не поспоришь. Изнасилования и серийные убийства
относятся к числу "чисто мужских" преступлений. Можно сказать, что это их
эксклюзивная патология. Женщина не способна настолько изощренно планировать
злодеяние, так настойчиво преследовать жертву и в конце концов обрушиваться
на нее со столь животной яростью. Насилие, как сложный ритуал, было
изобретено мужчинами. Неизвестный художник прячется за этими картинами,
словно паук в густой паутине. И знает то, чего не знаю я. Но хочу узнать.
Он - единственный на свете человек, способный помочь мне обрести наконец
покой.
______________
* Наоми Вулф - известная американская писательница, социолог и
феминистка. Автор книги "Миф о красоте".

Я снова и снова заглядываю сестре в глаза, и вдруг меня прошибает
невесть откуда взявшаяся безумная надежда: Джейн, безусловно, выглядит