"Грег Айлс. Смерть как сон" - читать интересную книгу автора

сказал, что мы приехали, я увидела самый банальный трехэтажный каменный
особнячок, каких тысячи в городе. Слева на углу располагался бар, а справа -
видеопрокат.
Попросив таксиста подождать, я вышла из машины и на несколько мгновений
задержалась перед крыльцом. С виду дверь была как дверь. С домофоном. Уж не
знаю, какие подслушивающие и подсматривающие устройства она в себе таила -
ничего такого я не заметила. Я нацепила солнцезащитные очки и поднялась по
ступенькам. Ага, глазок видеокамеры наблюдения все-таки имелся. Я нажала
кнопку вызова.
- Кто там? - осведомился уже знакомый мне голос.
- Джордан Гласс.
- Минутку.
Домофон пискнул, замок легонько щелкнул, и я толкнула дверь. Нижний
этаж галереи был погружен в полумрак. Флюоресцентный свет проливался вниз со
второго этажа, куда вела изящная кованая лесенка. В моих очках не
особенно-то полюбуешься деталями отделки, но Рон явно погорячился - галерея
была оформлена довольно скромно по меркам нью-йоркского Сохо. Развешанные
тут и там картины, по всей видимости, относились к современной живописи,
если я в этом хоть что-нибудь понимаю - а понимала я в этом, честно говоря,
мало. Какие-то асимметричные пятна. Импрессионизм, что ли... Подумать
только, кое-кто из коллег называет меня "художником". Знали бы они, как
здорово я разбираюсь в живописи. Признаться, я даже не возьмусь отличить
настоящее произведение искусства от обыкновенной подделки.
- Увлекаетесь Люсианом Фрейдом*?
______________
* Люсиан Фрейд - британский художник-портретист германского
происхождения. Внук Зигмунда Фрейда.

На лестничной площадке второго этажа, где было светло, стоял Кристофер
Вингейт. Я не слышала, как он туда вышел - еще минуту назад площадка была
пуста. Худой, жилистый, начинающий лысеть мужчина с легкой небритостью на
лице. В черных джинсах, футболке и кожаном пиджаке он удивительно походил на
некоторых представителей российского криминалитета, с которыми мне
приходилось сталкиваться несколько лет назад в Москве. Вингейт не отличался
особой крепостью, но во всем его облике сквозило нечто хищное, и особенно
хищным выглядело лицо - глаза и поджатые губы.
- Не сказала бы, - честно призналась я, бросив быстрый взгляд на
картину, около которой случайно оказалась. - А что? Мне должно быть стыдно?
- "Стыд" не совсем то слово, которое подходит к работам Фрейда.
Впрочем, возможно, вы сумели бы оценить это полотно, если бы сняли свои
очки.
- Не думаю, что это мне поможет. И потом, я пришла не на картины
любоваться.
- А зачем же вы пришли?
- Для разговора с Кристофером Вингейтом.
Он жестом пригласил меня подняться. Я легко взбежала по лестнице.
- Всегда предпочитаете ходить в солнцезащитных очках по вечерам? -
небрежно бросил он.
- Почему вы спрашиваете?
- Вы в них прямо как Джулия Робертс.