"Александр Иличевский. Бутылка (Повесть о стекле)" - читать интересную книгу автора

Все выходные проторчал с голубями, замучили они меня - голова под конец
гудела от шумных их случек: кудахчут, гулят, воркуют, молотят крыльями - сил
нет: не чердак, а мельница-бордель, натурально. Или - часы живые, башенные,
вспять спятившие. Одно было приятно в этом пребывании - когда сизари
затихали пыль месить, - лучи солнечные из-под щелей в карнизе шевелились
пучками копий - веером по ходу солнца, поджигали нефтяные разводы на
голубиных грудках, и вдруг разливалась тишина замиранья - особенная, будто
перед справедливой битвой.
В понедельник, уже успокоившись, спускаюсь - умыться, погулять, съесть
чего-нибудь... Чу! - в холле Барсун стоит - от разомлевшей вахтерши подвинул
к себе телефон и чему-то лыбится в трубку. Я еще приметил зачем-то: телефон
старого образца, как на КПП, - эбонитовый, увесистый ларчик... В общем, я
чуть не умер: горло распухло от ужаса, хотел садануть его телефоном тут же,
а самому ломануться - в Томск, Тамбов, в Мичуринск, в Турцию - на дно
закопаться... Только я решился - он тут же хвать телефончик: и вжик его за
стойку обратно. Вахтерше мигает: мол, спасибо, миленькая. И вот жалость -
бутылки у меня при себе не оказалось: расслабился, в кастелянной под
матрасами оставил. Так что вдарить ему тогда у меня не вышло...
А Барсун меня увидал, откинулся поясницей и, падло, мигает: приветик!
В общем, так я к ним в лапы-то и попал. Тяжело попал, круто даже.
Однако сейчас уже - ничуть не жалею. Что дальше было - сказка сплошная,
неверье - жуткая местами, но интересная - так что дослушать было б полезно.
К тому ж, совсем коротко осталось...
Для начала поместили меня с вещами на чердак, где ГОРО. На сутки, в
которые я не спал, курил и все видел вокруг шарящих в придонных слоях
жемчужных тунцов, поначалу принявших меня за утопленника, но побрезгавших
таким кормом... Через день приходят охранники - и ведут к начальству.
Молчун с Барсуном, в полном составе и трезвости, приняли ласково - и к
вечеру все было кончено: опростали меня на полную катушку.
Однако, надо признать, не очень-то я и сопротивлялся. Истерик точно не
устраивал. Особенно когда узнал, в чем дело-то было.
Говорят мне - нам навык твой кое-какой понадобится. Жить будешь на
отшибе - в загранице. Тепло там и сухо, сытно вполне. Математикой своей
займешься по новой, жизнь вообще поправишь - соглашайся, мол, а то хуже
будет.
Пока беседовали и бумажки предо мной, как листы диспозиции,
перекладывали, пока тесты - сначала несложный, потом боевой - надо мной
держали, приносит секретарша от ночного курьера из МИДа: паспорт, билет,
рекомендательные записки. Дали мне все это, я в руках верчу - присматриваюсь
к своему новому имени. Спрашиваю вдруг:
- А как мне статьи свои научные теперь подписывать?
- Фамилию свою настоящую возьмешь псевдонимом. И вообще, - Барсун
говорит, - ты там особо не высовывайся. По городу ходить - ходи: бабы там
страшные, так что ничего - запасть навряд ли встанет. А вот знакомств
долгосрочных не заводи совсем.
И вообще - сиди больше дома сиднем, тень не отбрасывай.
Тут они с Молчуном поднялись, руки мне протянули, пожали: и за обе
ладони - напористо так - к двери тянут. Дверь распахивается, а там охрана с
электрошоком наперевес: на выход, мол, просим, не обессудьте...
Тяп-ляп - вкололи мне через штаны, будто диабетику, успокоительное,