"Валерий Ильичев. Большая игра " - читать интересную книгу автора

и тело можно будет незаметно вынести отсюда. С живой бабой сидеть рядом все
же лучше, чем рядом с трупом.
Профессиональный киллер врал: вид мертвого тела давно уже не вызывал
у него никаких эмоций. Просто Кроту нравилось наблюдать за дрожащей от
страха жертвой, предвкушая тот сладостный момент, когда он сможет своими
руками прервать чужую жизнь, на мгновение, ощутив себя сверхчеловеком. Он с
презрением посмотрел на Анатолия:
- Не дрожи так! Поможешь нам донести тело до машины?
И Анатолий покорно кивнул, бросив тревожный взгляд на все ещё лежащую
на столе пачку американской валюты: "Это они для приманки использовали или
действительно "капуста" мне предназначена?"
И заметив красноречивый взгляд, Крот успокоил: Не дергайся,
малохольный - валюта твоя. Ты её честно заслужил, но начальство приказало
месяц сидеть тихо, не тратя этих денег. Ты понял?
- Конечно, я же не дурак!
Преодолев отвращение, он принялся помогать боевикам втискивать
худенькое тело любовницы в мешок, принесенный с балкона.
"Только бы соседи не заметили и шум не подняли". Им повезло: они не
встретили никого на лестнице и в лифте. Благополучно выйдя из подъезда,
направились к машине Крота. И тут произошло непредвиденное: старая гнилая
мешковина не выдержала тяжести мертвого тела и с сухим треском надорвалась.
Из образовавшегося отверстия наружу вылезла голова женщины и забилась
словно в истерике об асфальт. Крот грубо выругался и цыкнул на Анатолия:
Ну-ка подхвати её башку и бегом до багажника. Не хватало только, чтобы нас
кто-то заметил.
Торопливо приподняв голову Елены, Анатолий, нелепо семеня
полусогнутыми ногами и запинаясь носками за неровное асфальтовое покрытие,
поспешил к стоявшей неподалеку машине. В какой-то момент ему показалось,
что Елена жива и он сжимает в руках лицо любимой женщины, взывающей к его
милосердной защите. Тело, обтянутое мешковиной, с глухим стуком упало на
дно багажника. Анатолий в последний раз бросил взгляд на неподвижное лицо
любовницы, к которой искренне привязался в последние месяцы. Голова Елены
нелепо торчала из разорванной мешковины. Он склонился и попытался натянуть
рваные края жесткого материала на милое ему женское лицо, стремясь укрыть
его от нескромных взглядов.
- Ладно, не суетись. Доедет и так, - грубо одернул его Грива. Но
Анатолий, сделал последнюю попытку, нажал на голову Елены. И тут же,
пытаясь увериться в своей догадке, провел ладонью по щеке и уху женщины:
- Слушай. Крот. Пока мы её несли, серьга золотая у неё из мочки
вылетела. Наверное в том месте, где головой билась, когда мешковина
порвалась.
- Это плохо, Толик. Но мы задерживаться не можем. Нам ещё всю ночь
подальше от Москвы машину гнать. Так что мы поехали, а ты уж здесь поищи.
Нам этот лишний след не нужен.
Крот резко захлопнул дверцу багажника и сел за руль. Рядом с ним
молча поместился Грива. Машина взревела, тронулась и скрылась из вида.
Анатолий некоторое время смотрел ей вслед, а затем принялся зажигать спички
и осматривать место возле машины. Затем двинулся по пути, который они
проделали, не зная, что за ним с замиранием сердца наблюдает Гришка Лоскут,
прекрасно видевший со своей лавки все происшедшее возле подъезда. Бродяга