"Валерий Ильичев. Сладкая месть " - читать интересную книгу автора

лет лишения свободы, прокурор требовал семь, а судья ему влепила аж десять.
Даже видавший виды прокурор изумленно покачал головой. Пока Тягача не увел
конвой, он жадно и безуспешно пытался поймать взгляд судьи. И в то
мгновение, когда ему это удалось, он увидел в её глазах вину.
Да на эту молодую женщину явно надавили перед судом и заставили
вынести такой суровый приговор! А значит, дело явно было не в этой бабе,
которую зарезали. Именно к нему были претензии у кого-то могущественного,
способного влиять на закон и суд.
И вот теперь в местах лишения свободы Тягач почти постоянно думал и
анализировал, кому это понадобилось сунуть его сюда, в зону, да ещё так
надолго. Постепенно у него возникли следующие версии: хозяйку притона убили
случайно, а уж потом решили все свалить на него; бабу "замочили" из мести,
за то что "стучала" ментам; главной целью был именно он, и его хотели
подставить; не исключено, конечно, что хотели устранить и его, и эту
несчастную женщину.
Впрочем, последняя версия была связана с третьей и ей нисколько не
противоречила. Чем больше Тягач размышлял, тем больше убеждался, что
мишенью был именно он.
"Как жаль, что меня арестовали именно в тот момент, когда я вышел на
группу, готовящую сделку по продаже какого-то редкоземельного металла,
похищенного с оборонного предприятия". Эта мысль не давала ему покоя, и он
сожалел, что не удалось раскрутить это дело, чувствуя, что разгадка его
трагедии где-то близко. Пожалуй, когда он вошел в контакт с людьми,
задумавшими провести сулящую немалую выгоду операцию, его и подставили под
удар правосудия.
По крайней мере эта версия имела серьезные основания для
существования. И Тягач сжимал в бессильной ярости зубы, понимая, что ему
ещё долгие годы не удастся проверить свою догадку и отомстить, жестоко
воздав своим обидчикам: бежать из затерянной в глухой тайге колонии было
безумием. Он ещё не знал, что до свободы ему осталось чуть больше недели.
На следующий день работалось тяжело: сказывалась бессонная ночь.
Тягач катал, складывал и вязал бревна вяло, без всякого усердия. Впрочем, в
зоне он быстро убедился, что хорошая работа здесь не только не ценится, но
и опасна. И на свободе передовиков производства никто не любит, а тут и
подавно. Если начальство не видит тебя, то надо сачковать, пусть руки и
тянутся к работе. А иначе свои же зэки с тобой вмиг разберутся. Но сегодня
ему даже не пришлось притворяться. Все валилось из рук и настроение было
хуже некуда. И он с удовольствием прекратил работу, как только зэки,
увидев, что возле нет недреманного ока начальства, устроили себе роздых.
Большинство мужиков закурили и присели на корточки. Тягач никак не мог
научиться отдыхать таким образом: у него затекали ноги. Потому он присел на
бревна. Тягач любил эти минуты покоя и расслабления. Здесь, в зоне это было
одним из немногих удовольствий в условиях ограничения свободы. Но отдыхало
не только тело, чувствуя приятное расслабление после физической нагрузки.
Не менее важным было духовное раскрепощение, когда можно было потрепаться,
поведав друг другу старые, хорошо известные и не всегда смешные анекдоты.
Но больше всего Тягачу нравилось слушать байки о прошлых приключениях
осужденных. Конечно, все знали, что тот или иной рассказчик привирает,
стараясь показать себя в наиболее выгодном свете.
Первым свою историю поведал Самурай, молодой парень-каратист,