"Явдат Ильясов. Заклинатель змей " - читать интересную книгу автора

Хмурится рядом с нею упитанный мужчина средних лет с холеным белым лицом и
ладно подстриженной бородкой, окрашенной хною. И горбится, весь в густых
булгарских мехах, некий важный имам, священнослужитель.
- Дурачье из Мерва, паломники, - осуждающе кивнул благообразный имам на
смущенно притихшее мужичье. - В Мекку идут. Да, да, поверьте! Не
куда-нибудь, а прямо в Мекку. Но ведь сказал халиф Абу-Бекр: "Богатый
правоверный лучше бедного". Кто желает посетить святые места, должен
располагать суммой денег, достаточной на дорогу туда и обратно и на
пропитание семьи за время его отсутствия. А эти... куда их несет, убогих?
Нищий, вздумавший совершить хадж, подобен хворому, который берется за труд
здорового.
- Воистину! - с готовностью изрек краснобородый.
И тогда:
- Богатые, бедные, - послышался чей-то скрипучий голос. - Разве мы все
- не временные постояльцы в этом мире, старом ничтожном рибате нужды и
бедствий?..

18 мая 1048 года в мрачной Газне, в позорном плену, тяжко занемог
великий мученик-мыслитель Абу-Рейхан Беруни. Он уже знал: дни его сочтены.
Но не знал, кто подхватит зажженный им факел высокой учености.
В тот же день, на восходе солнца, в Нишапуре, у палаточника Ибрахима,
случилось радостное событие: жена подарила ему сына, которого и нарекли
именем кратким и звучным - Абуль-Фатх Омар.
Поскольку в час его рождения Солнце и Меркурий находились в третьем
градусе Близнецов и земная долгота Меркурия совпадала с долготою Солнца, а
Юпитер держался по отношению к ним в тригональной точке, Омару предсказали
богатство, много детей, удачливость в делах.

...К их костру, не стесняясь, подсел пожилой человек в неимоверно
облезлой шубе, с которой никак не вязалась дорогая пышная чалма на его
лобастой голове. Изжелта-бледным, изрытым, как строительный
камень-ракушечник, было худое лицо с прямым тонким носом. Седая борода
растрепалась.
Чадра соскользнула с лика испуганно отодвинувшейся женщины, твердый рот
ее округлился брезгливо, но вместе с тем и сострадательно. Оказалась: не так
уж она молода, но что и впрямь хороша - это увидел всякий.
Он протянул к огню ладони - узкие, смуглые. Женщина, вновь закрывшись,
взглянула на них тайком - и безотчетно тронула грудь...
- Выходит, - сказал он с обидой, - аллах, который сам предопределил
нашу бедность, сам же и закрыл нам путь к нему. Что ж! - Его тонкие губы
скривились в злой усмешке. - Обойдемся без него. Но обойдется ли он без нас?
Без нашей веры, без наших молитв, без наших приношений?
- Несчастный! - вскричал имам оторопело. - Ходишь ли ты в мечеть?
- Забрел на днях, - зевнул скучающе паломник. - Как-то раз мне удалось
стянуть молельный коврик. Я и задумал новый достать...

Уже в раннем детстве Омар повергал взрослых в остолбенение ясным умом
и, можно сказать, совершенно невероятной памятью.
Впрочем, как где-то сказано, изумительная память бывает и у
сумасшедших.