"Явдат Ильясов. Башня молчания " - читать интересную книгу автора

- А чем ты занимаешься? - спросил тот угрожающе.
- Убиваю дураков! - прошипел Омар, зверея. - Вот этой самой палкой.
Жуткие зеленые глаза...
Обыватель понял: сейчас, сей же миг, он будет искалечен. Он тихо, с
ужасом, ойкнул, попятился и пустился, мир его праху, бежать по улице с
истошным криком:
- Спасите! Помогите...
Смешно? Нет, страшно...
"Так, видно, и делается история, - мысленно завершил Омар свой рассказ
о Рудаки. - Есть некое целое, действующее бессознательно. Это жизнь. Великое
множество особых жизненных обстоятельств рождает не меньше разных несходных
желаний. В итоге жестоких столкновений великого множества этих желании, по
причине их глубокой несовместимости, возникает событие. И раз уж один не
хочет того, чего хочет другой, то в конце концов получается то, чего никто
не хотел.
Все как в природе. Муравейник - иначе не назовешь. А человек - это дух.
Дух и разум".

Да, страшно. Читая в книгах о тяжкой судьбе необыкновенных людей,
живших в прошлом, мы возмущаемся теми, кто не понимал и преследовал их за
то, что они были непохожими на всех. И не замечаем необыкновенных людей,
живущих сейчас, рядом с нами, - а если заметим, тоже поносим. За то, что они
не такие, как мы.
Жена пророка, например, вовсе не видела в нем пророка. И изводила жена
близкого к богу, не меньше всякой другой вздорной бабы...
У Омара тут же наметился новый рассказ для его "Книги печали".

Рассказ о глазах.

Арабский поэт Абу-Шис ослеп в конце жизни, успев сполна налюбоваться
всеми красками земли и ее плодов, рубиновым вином и алой розой и
мускусно-черным отливом кожи африканской невольницы Тибры. И то он горевал в
своих стихах:

Плачь, душа, обильными слезами -
Жемчугом, стекающим
с суровой нити,
Расставаясь с ясными глазами,
Теми, что фонарь, и посох, и водитель...

Он был скор на мысли и слова. Говорили, что Абу-Шису легче сложить
стихи, чем тому, кто жаждает, выпить в жаркий день глоток воды. Его зарезал
пьяный слуга эмира Укбы ибн Джафара.
Другой арабский поэт, Абуль-Аль Маарри, ослеп в раннем детстве от оспы.
Зато на всю жизнь прозрел духовно. Если в первых стихах - "Искры огнива" -
он еще набожен, чтит коран и верит в правоту ислама, то затем, окунувшись в
кипучую жизнь больших городов - Антиохии, Латакии, Халеба, послушав унылые
проповеди иудейских, христианских и буддийских священнослужителей, а также
пылкие речи вольнодумцев - мутазилитов, прочно усвоив много новых полезных
знаний, Абуль-Аль впадает в сомнения. Он приходит к выводу о никчемности