"Сергей Ильвовский, Владимир Брагин. Иерихонские трубы (Детективная повесть) " - читать интересную книгу автора

костяшкой пальца по плакату:
- Я говорю: правильные вещи высказываете. Слышишь, папаша?
Не получив искомого результата, он отодвинул плакат в сторону, упрямо
желая пообщаться с человеком, разделяющим искренний порыв его души. За
плакатом обнаружился тщедушный мужичок, вжавший голову в плечи и мечтающий,
видимо, превратиться в какой-нибудь куст или парковую скульптуру.
- Мотыльков...
Колапушин резко обернулся на голос Немигайло, а стоящий поодаль
Снегирев немедленно закричал: - Держи его!
Немигайло цепко ухватил Мотылькова за плечо, но тот, выйдя из краткого
ступора, внезапно завопил на весь переход:
- Народ! Гебешники наших бьют! Не дадимся!
Пришедшие в волнение пикетчики, размахивая плакатами и авоськами,
набросились на сыщиков.
- На помощь, товарищи! Руки прочь, палачи!
- Бей, КГБ!.. Бей, супостатов!
Первый звонкий удар транспарантом по голове пришелся на долю Немигайло.
Снегирев отступал, преследуемый двумя разъяренными бабками. О плечо
Колапушина, прикрывшего голову рукой, разбился помидор, растекаясь жижей по
светлому летнему пиджаку.
- Стоп! - перекрыл галдеж могучий бас Немигайло. Развернув Мотылькова,
которого он ухитрялся, держать, несмотря на свалку, Немигайло содрал с него
бейсболку - Этот - из ваших?!
Ошеломленные старички посмотрели на Мотылькова. Тоненький, старушечий
голос растерянно протянул:
- А... кто это?
- Вот и спросите у него, - сказал Колапушин, брезгливо стряхивая с
нового пиджака помидорные семечки, - кто он такой.
- Ирод! Сексот! - заверещала одна из старух, пытаясь ухватить
Мотылькова за волосы.
- Эй, эй, полегче - заслонил его могучим телом Немигайло, уже успевший
приковать Мотылькова к себе наручниками - Задержанных бить не положено.
- Чего, вы? Чего... забормотал Мотыльков, испуганно озираясь на
разъяренных пикетчиков.
Вспомнив, о своей руководящей и направляющей роли, на сцену выступил
Иван Платонович.
- Вы, собственно, кто? - строго обратился он к Колапушину.
- Старший оперуполномоченный Колапушин - ответил тот, внутренне
усмехнувшись, - Уголовный розыск. Вот, пожалуйста - мое удостоверение.
Только что, на ваших глазах задержан преступник, находящийся в розыске.
Большое спасибо вам, товарищи, - солидно произнес Иван Платонович,
давая понять оперативникам что аудиенция окончена.
- Эх, Мотыльков, - укоризненно сказал Колапушин, направляясь к
выходу, - ну не хочешь по закону жить, так жил бы хоть по "понятиям".
Больные, старые люди...
- Здоровее тебя, мусор! - огрызнулся Мотыльков. Их в психушках и
вязали, и кололи, и "колесами" кормили, а им хоть бы хны! Вона, как
разоряется!
Под сводами подземного перехода гулко перекатывался крепнущий голос
Ивана Платоновича: