"Сергей Ильвовский, Владимир Брагин. Иерихонские трубы (Детективная повесть) " - читать интересную книгу автора

- Я же партнер Балясина, мои - двадцать пять процентов. Теперь, после
его смерти - еще двадцать пять. Представляете, если обо мне слухи пойдут,
что я убил лучшего друга из-за этих процентов?! Кто со мной дело иметь будет
после такого?
- Представляем. Бизнес... - так многозначительно высказался Лютиков,
что Колапушин чуть не прыснул - а откуда вам про эти двадцать пять процентов
известно?
- Женя, после Вариной смерти, составил завещание и мне про него сказал.
Понимаете, как теперь эти проценты мне боком выйти могут? Составил такое
завещание - и тут же умирает! Вы уж разберитесь, пожалуйста, получше.
- Значит, думал о смерти все-таки... - Лютиков грузно поднялся из-за
стола, давая понять, что разговор пора бы и закончить. - Разберемся, не
беспокойтесь, лучших работников на это дело выделяю. Только что задержали
опасного преступника Мотылькова и, положив руку на плечо Колапушина, с
удивлением спросил - чегой-то ты, Арсений, мокрый какой-то?
- Испачкался, замывать пришлось - досадливо ответил Колапушин.
- Вот я и говорю - нечего, понимаешь, в таком виде на службу ходить. Не
кинорежиссер.
Также, вставший со своего места Капсулев, с надеждой посмотрел в лица
сыщиков и протянул руку.
- Одну секунду, Дмитрий Александрович - решил внести последнее
уточнение Колапушин, - а вы не знаете, кому Балясин остальные пятьдесят
процентов завещал?
Капсулев недоуменно взглянул на него.
- Вдове, естественно, Анфисе.
- Вдова? А она-то его любила? - Лютиков, казалось, уже потерявший
интерес к разговору, снова насторожился, но Колапушин твердо решил
заниматься только делом, а не любовными романами.
- И что эта вдова, говорит по поводу слухов об убийстве?
- Мы с Анфисой почти не общаемся. У нас неважные отношения.
- Вы что, поругались?
- Ну... не любит она меня. Может, считает, что это я в чем-то виноват?
Доказать я ей ничего не могу, тем более сейчас. Поймет со временем, а нет -
ну, тогда посмотрим что делать.

Глава 5

Анфиса, женщина порывистая нервная, но, несмотря на страдания, не
утерявшая элегантности, делала все резко и быстро. Поставив на плиту
кофейник и сунув на стол кофейные чашки, сахарницу и пепельницу, она
одновременно не переставала говорить громко, с вызовом, словно расплачиваясь
с миром за все понесенные ею обиды.
- Вы курите, курите. Мы... я курю здесь. А Дима Капсулев... С него все
наши беды и начались!
Колапушин и Немигайло сидели за столом на большой, великолепно
отремонтированной и обставленной кухне Балясиных. Прекрасно смотрящаяся
кухонная мебель, стилизованная под старинные дубовые буфеты с бронзовыми
накладными петлями, мягко отсвечивала приятным матовым лаком. Потолок
поддерживали, окованные в некоторых местах железными полосами, дубовые
балки, которым, казалось, было, лет триста. На стене, красиво отделанной под