"Анатол Адольфович Имерманис, Гунар Цирулис. Квартира без номера " - читать интересную книгу автора

провал, Яниса могут тут же схватить. Поэтому нужно притвориться, что все в
порядке, условиться о встрече, подать надежду, что в следующий раз может
пойти разговор и о типографии.
Дружелюбно взяв собеседника под руку, Янис сказал:
- Нам необходимо еще раз встретиться. Скажем, во вторник, на этом самом
месте. Вы сможете еще раз приехать?
- Конечно. Могу и раньше.
- Нет, раньше не имеет смысла: за это время я успею установить связь с
типографией.


[Image003]


Они расстались. Не оглядываясь, Даугавиет вышел на улицу Дзирнаву. Уже
через несколько кварталов он убедился, что провокатор идет за ним. Теперь
необходимо сбить его со следа. Нырнув в проходной двор, откуда можно выйти
на две улицы, Янис спрятался за полуоткрытыми воротами. Через минуту
показался шпик и тут же метнулся через второй выход, который, очевидно, был
ему тоже известен. Даугавиет вышел из своего укрытия и на всякий случай,
прежде чем направиться домой, некоторое время петлял по лабиринту улочек
Старой Риги. Когда он открывал ключом дверь, часы на башне ближайшей церкви
пробили десять - час, после которого в оккупированной Риге можно было
показываться на улицах только по особым пропускам.

3

Осенняя Рига в этом году частыми туманами и ранними заморозками слегка
напоминала Харальду Рауп-Дименсу Лондон. Уже в конце сентября приходилось
топить. Радиаторы центрального отопления в кабинете оберштурмфюрера на улице
Реймерса щедро излучали тепло. И все же Рауп-Дименс не раз тосковал по
большому камину, придававшему его комнате в Кембридже аристократическую
изысканность и уют. Да, эти три года в старинном университетском городке
Англии он считал лучшим периодом своей жизни. Неожиданно получив от отца
телеграмму с требованием немедленно прервать занятия и вернуться в Германию,
Рауп-Дименс с большой неохотой покинул Кембридж. Он чувствовал себя в Англии
как дома и вовсе не хотел ехать на родину, где за последние годы побывал
всего дважды.
Сыну рурского магната, усвоившему в Кембриджском университете
"джентльменский" образ мыслей английской аристократии, претила прямолинейная
грубость нацизма, плебейские сборища в пивных, трескучая барабанная дробь,
тупорылые молодчики в коричневых рубашках, вообразившие себя хозяевами
Вселенной. Пошлым фразам о превосходстве германского духа он
противопоставлял общность интересов "деловых людей" всего мира. Человек,
имеющий на текущем счету в банке миллион рейхсмарок, на родине английских
фунтов встретит такой же радушный прием, какой оказывают в лучшем берлинском
обществе шахтовладельцу из Бирмингема. Подобные взгляды отец внушил ему с
самого детства. Не зря двадцать процентов акций сталеплавильных заводов
"Рауп-Дименс" принадлежали банкирскому дому Моргана в Нью-Йорке. Это было
сделано с расчетом. В то время, когда другие, менее дальновидные фирмы