"Андрей Имранов. Повелитель бурь" - читать интересную книгу автора

Совесть недовольно ворочается во сне: нехорошо получилось с этим
шустриком. Расправить купол он не смог (стропы запутались) и сел на запасном
парашюте. Ушибся, вроде. В который раз заверяю себя: только один раз. Один
раз я возьму чемпионат Мира и уйду. "В тот же день все брошу и уеду
инструктором в Питер", - уверяю я себя, и совесть успокоенно засыпает. Вот
только настанет ли этот день когда-нибудь? В первое время я был уверен:
легко. С моими-то способностями. Главную проблему я видел в том, что
способности эти придется тщательно скрывать и пользоваться ими только при
крайней необходимости. И то только для себя, и никогда - против соперников.
Проблемы начались на уровне чемпионата России. Я в идеальном воздушном
потоке показывал на маршруте худшие результаты, чем мои соперники, летавшие
честно. Я видел, как они борются с термическими пузырями, как прорываются
через встречный ветер... и показывают лучшее время. Первым, что я
почувствовал, была обида. Очень знакомая обида.
В студенческие годы учился в одной группе со мной парень - монстр
сетевой игры в "Варкрафт". Всякая игра с ним на равных превращалась в
избиение его противника. Изредка он проигрывал только тогда, когда несколько
хороших игроков объединялись против него. Я хорошим игроком не был. Так,
посредственность. Поэтому, найдя патч, позволяющий использовать коды в
сетевой игре, я беспокоился только об одном: только бы он не заметил, что я
жульничаю... Ну, вы догадались, да? Именно: он разгромил меня вдребезги.
Несмотря на мое неограниченное золото, на полностью открытую для меня карту
и на мгновенно выходящих из казарм воинов. Пальцы мои устали выбивать на
клавиатуре бесконечные коды, я был уверен, что он заметил мое жульничество и
держался уже из упрямства. А он: он встал с улыбкой из-за компа, размял с
хрустом пальцы и сказал: "А ты, оказывается, силен. Молодец. Не, слышь, нам
надо почаще встречаться, а то мне форму поддерживать не с кем". И удалился,
довольный. С тех пор я терпеть не могу стратегические игрушки.


* * *

Я с детства грезил морем. "Крузенштерн", "Седов", "Товарищ" - эти слова
имели для меня свой, скрытый для остальных смысл, и уже только это давало
мне ощущение причастности к некоей касте. Я до сих пор наизусть помню все
флаги международного флажного свода. "Альфа", "Браво", "Чарли", "Дельта",
"Эхо" и так далее. Могу нарисовать любой, знаю, что они означают поодиночке
и большинство распространенных сочетаний. Начиная лет с четырнадцати, ни на
мгновение не сомневался я в своем предназначении, лишь жалел иногда, что век
парусных кораблей ушел в прошлое. Оставались, конечно учебные парусники,
всем сердцем я надеялся, что попаду на одно из них, но все равно... это было
не совсем то. Неземной чарующей музыкой звучали в моем сознании названия
парусов и деталей такелажа. "Крюйс-брам-стаксель"... "Фор-бом-брам-штаг"...
В своих мечтах я бился в абордажной команде плечо к плечу с капитаном Бладом
и топил испанские галеоны в одной эскадре с Фрэнсисом Дрейком. В моих родных
краях не было ничего даже отдаленно напоминающего море, но это не мешало мне
готовиться к своей судьбе: я плавал и нырял лучше всех своих знакомых,
конспектировал книги по судоходству, уделял немалое время физической
подготовке и читал, читал, читал. Сабатини, Верн и Стивенсон жили на моем
столе постоянно. Не осталось в библиотеках города книг по морской тематике,