"Андрей Имранов. Вопрос экономической целесообразности" - читать интересную книгу автора

не возложили все функции на одного-единственного человека, желательно пилота
челнока. Когда Хол сказал мне, что каждый контрактник на Луне обходится
компании в сто двадцать миллионов долларов, я просто охренел. До этого я
думал, что лунные алмазы - это золотое дно, после - понял, что алмазное.
"Тачка" русских меня удивила. Это странное сооружение мало того, что
выглядело вышедшим из рук свихнувшегося конструктора велосипедов, оно еще и
выглядело ужасающе хрупким. Подозреваю, на Земле оно бы развалилось под
собственным весом. Нет, наши "жуки" тоже далеки от образа, нарисованного нам
поколениями вдохновенных фантастов, но все же похожи на средство
передвижения, а не на брачный союз раскладушки и четырех зонтиков.
Единственное сиденье на этом агрегате занимал водитель, пассажирам,
очевидно, полагалось стоять всю дорогу, держась за поручни.
- Хол, - сказал я в микрофон, не отрывая взгляда от машины, - ты
уверен, что эта штука увезет меня дальше первой кочки? Хол хохотнул.
- Не беспокойся Зак, она хоть и выглядит хрупковатой, но на самом деле
машинка надежная. Видел бы ты, как она по барханам прыгает на скорости миль
под сорок.
Я представил, и мне стало жутко.
- Скажу по совести, я б с удовольствием сменил наших "жуков" на этих
кузнечиков, но... ты ж сам понимаешь. Ладно, иди лучше с водителем
поцелуйся.
- Чего?! - опешил я.
- Говорить он с тобой хочет, не видишь, что ли?
- А, понял.
Я слишком редко выходил наружу, и все эти тонкости прошли мимо меня, но
кое-что я слышал. Поначалу, говорят, частота на Луне была открытая и одна у
всех. Пока народу было мало, было удобно. Потом стало слишком шумно,
вдобавок на лунной орбите появились спутники, которые, кроме всего прочего,
повадились слушать радиопереговоры конкурирующих компаний. И теперь на
каждом лунном прииске частота своя и разговоры кодируются. Проблема решена,
никто не чувствует неудобств, пока на прииске не появляются гости. Для таких
случаев есть резервная частота, но чтобы переключить на нее встроенную в
скафандр рацию, из скафандра надо вылезти. В новых моделях, говорят, можно
переходить на резервную частоту, нажав подбородком кнопку, вот только
появятся здесь эти модели не раньше, чем старые скафандры придут в полную
негодность. Все тот же вопрос экономической целесообразности, черт его
подери. Теперь странная жестикуляция водителя стала мне понятна. Я-то думал,
он просто руки разминает. Хотя, мог бы и сам подойти, тяжело, что ли, зад от
сиденья оторвать? Я подошел к машине и наклонился к водителю так, чтобы
стекла наших шлемов соприкоснулись. С непривычки (а откуда взяться привычке)
немного не рассчитал движения и "поцелуй" получился крепковат - скуластое
плохо выбритое лицо, слегка искаженное двумя сферическими стеклами,
недовольно поморщилось. Негромкий, странно звенящий голос произнес что-то
непонятное, судя по тону, ругательство.
- Извините, - сказал я, - Захария Ковальски, психолог. Можно Зак.
- Володя, - отозвался водитель, - Ковальски, говоришь? А ты, случайно,
не русский?
- Мой прадед был из Польши. Эмигрировал в двадцать седьмом году.
- Понятно, - водитель кивнул, - ты наверняка на наших машинках еще не
катался, поэтому тебе короткий инструктаж. Встаешь на сетку, вставляешь