"Порфирий Инфантьев. На другой планете (Повесть из жизни обитателей Марса) " - читать интересную книгу автора

Порфирий Инфантьев (Новгород)


Почти два десятка лет тому назад литератор и кинокритик В. Ревич в
статье "Полигон воображения", опубликованной в сборнике "Фантастика 69-70",
писал: "Как ни слаба была дореволюционная русская фантастика, но и она
вполне своевременно откликнулась на марсианскую тему. В 1901 году в
Новгороде была издана маленькая книжечка "На другой планете", принадлежащая
перу известного в свое время писателя-этнографа Порфирия Инфантьева".
Со "слабостью" фантастики в творчестве наших предков вышел, как
известно, конфуз. После появления в семидесятые годы двух
"молодогвардейских" сборников ("Взгляд сквозь столетия" и "Вечное солнце")
неожиданно выяснилось, что запас фантастических произведений и
восемнадцатого, и девятнадцатого, и начала двадцатого столетий достаточно
солиден. Что к фантастике охотно прибегали представители самых разных
литературных школ и направлений: Карамзин, Радищев, В. Одоевский, Вельтман,
Сенковский, Гоголь, Булгарин, Чернышевский, Тургенев, Лесков, Достоевский,
Куприн, Богданов, Морозов, Брюсов, Хлебников и многие другие мастера пера.
Любители НФ с изумлением открыли: именно в России впервые было предсказано
появление подводных лодок, поселений на дне моря; самолетов, парашютов,
даже - увы! - отравляющих боевых газов и бомб наподобие термоядерных; к
числу драгоценных находок отнесем и машину времени, "изобретенную" у нас за
полвека до написания известного произведения Уэллса (за подробностями
отсылаю читателя к своему послесловию к сборнику "Русская фантастическая
проза XIX - начала XX века". М., изд-во "Правда", 1986).
Но, может быть, В. Ревич все-таки прав хотя бы в своем суровом
приговоре именно повести "На другой планете", приговоре, начинающемся
таковыми словами: "Особой эстетической ценности книга П. Инфантьева не
представляет..."?
В ту застойную эпоху, когда гремели уничтожающие .залпы на полигонах
воображения В. Ревича, общество было вынуждено безапелляционно выслушивать
любые, в том числе и подобные, приговоры. Да и поди разыщи книжицу, коей
осталось во всем нашем Отечестве всего-то несколько экземпляров...
С тем большим удовольствием рекомендую читателю этого сборника
ознакомиться с трудом Инфантьева. Но прежде следует сказать еще и о том, о
чем умолчал кинокритик и литератор.
Порфирий Павлович Инфантьев (1860-1913) действительно был известным
писателем, автором нескольких десятков книг, посвященных преимущественно
малым народам Сибири ("Зауральские рассказы", "Сибирские рассказы",
двухтомник "Жизнь народов России" и т. д.). Однако не менее был он известен
и как профессиональный революционер. Как каторжанин, сбежавший из сибирской
ссылки (автобиографическая повесть "Побег"). Как человек несгибаемой воли,
отсидевший ровно год в камере-одиночке "Крестов", той самой печально
знаменитой петербургской тюрьмы, где, случалось, узники за несколько
месяцев сходили с ума или кончали жизнь самоубийством (неплохо, ох, неплохо
бы вместе с "Побегом" переиздать и другую повесть-воспоминание - "Кресты").
Но и оказавшись на свободе, Инфантьев оставался до конца дней под
надзором полиции - да, вся его сознательная жизнь прошла под пристальным
взором доносчиков. Стоит ли удивляться, что даже фантастическое сочинение
опального автора было изуродовано цензурой. Из повести выдрали даже целиком