"Чарльз Ингрид. Пилот Хаоса ("Пилот Хаоса" #1)" - читать интересную книгу автора

Как и ожидалось, у него был утомленный вид - во всем виноваты
вынужденные полеты и ужас оттого, что роковой день может наступить раньше,
чем думалось. Неужели у Недара есть тайны, которых он опасается? Палатон
зажмурил на секунду глаза, открыл их, глубоко вздохнул и произнес несколько
слов, отдавая двери приказ закрыться.
На его имя пришло личное сообщение - чтобы прослушать его, Палатон
присел, поглаживая пальцами затылок.
Сообщение было датировано несколькими днями назад, произнесено голосами
Моамеба. Палатон прислушался, пробежал глазами печатное подтверждение и
застыл в напряженном молчании.
Его мать умерла. Единственная надежда узнать истину о своем
предназначении умерла вместе с ней. Как он может исполнить предназначение,
почти ничего не зная о нем? И почему Моамеб ничего не сказал об этой
трагедии раньше?


Глава 6


Ему снилась Скорбь. Фигуры, навечно заключенные в прозрачные гробы,
вены планеты - ее каналы и озера, заполненные трупами. Их молчаливая весть,
которую он пытался понять и никак не мог.
Он проснулся. Простыни облепили его роговой гребень и лицо, губы были
влажными от пота. Мгновение он лежал в оцепенении. Он думал о Кедре, о том,
что гораздо приятнее было бы теперь лежать в постели вместе с ней, но он не
смог предложить ей, а она ни о чем не попросила.
Сон вновь увлек его. Ему снилось, как он, подобно призрачной тени,
входит в Дом своей матери и проходит по нему, разыскивая ее.
Вероятно, он превратился в нее, уже мертвую, ибо шел так, что ничто в
его походке не напоминало о жизни. Ауры не окружали вещи, мимо которых он
проходил, цвета поблекли. Деревца в кадках во дворе, которые он всегда
считал синтетическими, теперь оказались живыми - он увидел, как один из
бутонов лопнул и распустился прямо на его глазах, пока он медленно шел мимо.
Его ноги бесшумно ступали по каменным и деревянным полам. Прикосновение
к ним казалось ледяным. Сердце тяжело колотилось в груди, нарастал страх,
что он будет пойман здесь и заперт навсегда, но Палатон напомнил себе, что
это всего лишь сон, и стал надеяться на лучшее. Чоя знали о других народах,
существах, которых называли "живыми мертвыми", ибо большинству их чувства не
позволяли распознавать жизнь и смерть. Они не чувствовали Вездесущего Бога.
Вероятно, теперь он стал одним из этих существ, чужаком в Доме родной
матери.
Дверь распахнулась перед ним прежде, чем он успел толкнуть ее ладонью -
как будто дерево, некогда живое и до сих пор чувствующее, не могло вынести
его прикосновение. Перегнувшись вниз, с галереи, обычной в домах чоя, он
услышал голоса. Треза сидела, свернувшись на большом пуфе с вышивкой на
коленях, и разговаривала с незнакомым чоя. Ни один из них не слышал, как
вошел Палатон.
Искусство Трезы в вышивании было общеизвестным, и Палатон узнал в
полузаконченном рукоделии на ее коленях гобелен, теперь висящий во дворце
императора Паншинеа. Она уколола палец, и теперь сидела, решая, оставить ли