"Ясуси Иноуэ. Охотничье ружье; Письмо Секо; Бой быков (Три новеллы)" - читать интересную книгу автора

помнится, нелегко было мне разыскать в нескончаемых токийских лабиринтах. В
прошлом названия в этом городе, когда он еще вольготно ширился по
горизонтали, давались не столько улицам, сколько домам. Значение имели дома,
их владельцы, их обитатели. В этом тоже был свой смысл. С ростом же города
эта традиция породила многочисленные сложности с установлением адресов, в
отыскании места жительства.
Волею случая мне посчастливилось провести целый вечер с Ясуси Иноуэ в
тот час, когда человек не в пути и не в бесконечной суетности, а дома, у
своего очага. В традиционном японском жилище с особенным его устройством,
экзотическим, на взгляд европейца, интерьером. И все же чем внимательнее я
вглядывался во внутреннее устройство жилища, отдельные предметы и неброско
расположенные миниатюры, тем более утверждался в простой мысли: здесь само
первоначало и человека и его города.
Признаться, дом писателя на первый взгляд производил впечатление
полупустого помещения. Ни столов, ни стульев, ни громоздких диванов. Никаких
неуклюжих вещей, которых обычно множество в наших квартирах. Ничего
ненужного, неоправданного. И меня все навязчивее преследовала мысль: где же
смертельная схватка "вещей и душ"? Невольно возникали сопоставления. Одна из
характеристик существования человека в западном обществе - испытание вещами,
усложненным бытием, непомерным накопительством. Материальное стяжательство и
неистовое властолюбие люди пытаются там воспринимать и выдавать за
воплощение прогресса и просвещения.
Пространство - одна из добродетелей японской архитектуры. Ощущение
объемности, свободного, неограниченного строгими рамками простора, хотя речь
может идти даже о малых масштабах, миниатюрах. Взгляд этот применителен и к
условиям очага, образу жизни, в неменьшей мере он действителен и в отношении
принципов искусства.
Сознанием устойчивости собственной сущности писателя, смею заметить,
показалась мне самая просторная комната в его доме. Как я понял, она служит
кабинетом и одновременно гостиной. Здесь сосредоточены главные книжные
богатства Ясуси Иноуэ. Три сплошные стены - от пола до потолка - уставлены
плотными рядами книг, заключенных в футляры, специальные переплеты,
обрамленные цветными шнурами, лентами. Книги тщательно подобраны,
расставлены тематически, снабжены указателями. Само по себе собрание это для
книголюба, думалось мне, - ненаглядное зрелище. Огромный и увлекательный
мир... И долгий, неустанный труд художника, ценителя и собирателя сокровищ
словесного искусства. Захватывающая эта картина, которая по-своему
отображает художественную традицию, национальную самобытность - категорию,
исторически изменяющуюся и зримую даже в заглавиях выстроившихся здесь
фолиантов.
- Наиболее ценные книги приходится прятать в специальном бетонированном
хранилище... Пожары, знаете ли, а также прочие бедствия и социальное зло
беспокойного нашего бытия довольно частые у нас явления, - почти застенчиво
сказал Иноуэ, когда мы разговаривали с ним за чашкой японского зеленого чая,
подле изумительного его собрания книг и рукописей.
Четвертая стена, состоящая из раздвижных рам и створок, служит в
кабинете писателя выходом в небольшой садик, совсем миниатюрный, скорее
символический.
- Каждый день вместе с восходом солнца любуюсь растениями и цветами,
растущими на этой земле, которая для меня олицетворяет целый мир, всю нашу