"Хэммонд Иннес. Шанс на выигрыш" - читать интересную книгу автора

и мы несколько минут молча смотрели друг на друга.
- Почему вы приехали? - спросил я наконец.
- Не знаю... просто не могла иначе. Смотрите, что я вам привезла. - Она
протянула пухлый конверт. - А теперь позвольте мне переодеться.
Я отступил в сторону, и Джин прошла в хижину. Оставшись в одиночестве,
я повертел в руках конверт и обнаружил на нем лондонские штемпели. Внутри
лежала пачка машинописных страниц и газетные статьи, посвященные судебному
процессу над моим дедом. Поставив лошадку Джин в конюшню, я принялся за
чтение. Одно место в показаниях Стюарта Кэмпбела потрясло меня. Вот оно:

"Адвокат. Почему вы ни с того ни с сего прекратили бурение в
тринадцатом году?
Кэмпбел. Мы дошли до вулканических пород, а поскольку в нашем
распоряжений был только кабельный бур, пришлось остановиться.
Адвокат. На какой глубине?
Кэмпбел. Приблизительно пять тысяч шестьсот футов".

Я откинулся в кресле и прикрыл глаза. Пять шестьсот. Невероятно! Ведь
согласно нашим геофизическим исследованиям нефть располагается на глубине
пяти с половиной тысяч футов. Выходит, мы ошибочно приняли вулканический
слой за нефтяной пласт? Возможно ли? И почему в дневниках старика об этом не
было ни единого слова? Может, он специально не написал об этих вулканических
породах, потому что боялся отбить у меня охоту продолжать начатое им дело?
Ну да теперь уж поздно давать задний ход, решил я и швырнул бумаги на стол.

Вечером сияли звезды и было почти тепло. На буровой работала вторая
смена. Мы с Джин пошли туда, болтая о пустяках, всячески избегая разговоров
на личные темы. Наконец после короткого молчания я не выдержал и спросил:
- Вам не понравилось в Ванкувере?
- Трудно сказать. - Она пожала плечами. - Вроде и развлечений хватало:
танцы, яхта и прочая чушь. Только вот не впрок пошло. Видимо, я отвыкла
отдыхать по-настоящему.
- Поэтому и вернулись в Каним-Лейк?
- Скорее потому, что это единственное место, которое я могу назвать
домом. Кроме того... - Она умолкла и несколько минут угрюмо брела за мной. -
Слушайте, Брюс, вам обязательно надо было давать Питеру такую пощечину?
- Иначе я не смог бы поднять сюда буровую.
Мы подошли к вышке и стали смотреть, как бур дюйм за дюймом уходит в
почву.
- Сколько вы проходите в час? - спросил я Билла Мэнниона, стоявшего
рядом с бригадиром смены.
- Восемь футов.
- Значит, до нефти мы доберемся не раньше, чем через месяц?
- Если удастся сохранить нынешние темпы, то да.
Мы пробыли у вышки до конца смены. Лавочка закрывалась в полночь, а уже
четыре часа спустя начинался новый рабочий день. Караул несли мы с Боем:
ночь он, ночь я. Мозес был при нас в качестве сторожевого пса.
Вскоре мы привыкли к такому порядку. Июнь уступил место июлю, и с
каждым днем наша скважина углублялась почти на двести футов. За все время мы
еще ни разу не слышали о Треведьене.