"Павел Кузьмич Иншаков. Были два друга " - читать интересную книгу автора

юнцам - покровительственно и несколько пренебрежительно. Мы, в свою очередь,
смотрим на них, как на "стариков". У них своя компания, у нас своя
"Старички" не вмешиваются в наши дела.
3 ноября
Сегодня случилось то, что можно было ожидать и чего я опасался.
Это произошло неожиданно после окончания, лекции, когда аудитория почти
опустела. Мы с Николаем направились к выходу. У двери стоял Зимин. Когда
мимо него проходил Николай, Зимин что-то сказал ему. Что именно - я не
расслышал. Николай вспыхнул и влепил Зимину пощечину. Тот пустил в ход
кулаки. Я бросился разнимать. Меня кто-то больно ударил в бок, и я отскочил
в сторону. Николай сбил с ног Зимина и оседлал его на полу. Брусков и я
кинулись к ним. Зимина дружки потащили за собой, очевидно, жаловаться
директору. Мы остались, ожидая приглашения к начальству.
- Зачем ты сделал это? - спросил я у Николая.
Он не ответил.
- Но ты понимаешь, что наделал?! Тебя могут исключить из института.
- Пусть.
Тут вошла секретарша и сказала, что Горбачева вызывает директор. Поджав
накрашенные губы, она холодно посмотрела на Николая.
Володя Брусков и я пошли вместе с ним. Директор - пожилой, с бледным
нервным лицом - взволнованно ходил по кабинету. У стола в кресле сидел
Зимин, зажав платочком окровавленный нос. Возле него стоял Струков. На
диване сидел Жора Милехин.
- Черт знает что! Хулиганство! Как вы посмели? Да у нас такого никогда
не бывало, - обрушился на Николая директор.
- Не кричите, - буркнул Николай.
- Это что за разговоры! Вы где находитесь! - еще больше разозлился
директор.
- Он оскорбил меня... - начал было Николай.
- А вы рады поводу подраться? Комсомолец, фронтовик ведет себя, как
хулиган. Да вы знаете, что за такие дела исключают из института? За это
судить надо.
- Доведем и до суда, - сказал Струков. - А на собрании ортодокса из
себя строил.
Николай кинул в его сторону злой взгляд.
- Я кровью добыл право учиться, - сказал он.
- Правильно - поддержал Брусков.
- Тоже мне защитник нашелся, - процедил сквозь зубы Струков.
Милехин усмехнулся:
- Да, комсорг отличился. - Помолчал, о чем-то думая. - Что же,
Горбачев, делать с тобой, а?
- Делайте теперь, что хотите, - ответил Николай.
- Слышали? Покорность какая! - заметил Струков с явным намерением
распалить директора и Милехина. Зимин молчал.
Для меня было ясно, что Николая толкали на драку, чтобы свести с ним
счеты. Теперь все будет зависеть от того, как это дело повернет Милехин.
Я опять подумал, что Николай зря на общеинститутском собрании бросил вызов
секретарю комитета. Припомнят ему критику.
Я заметил, что Жора колеблется. Видно было одно: он не одобрял поступок
Николая, но и не очень сочувствовал пострадавшему.