"Павел Кузьмич Иншаков. Были два друга " - читать интересную книгу автора

Николай все-таки поднял руку. Председатель даже повеселел.
- Давай, Горбачев. Побольше огоньку.
Жора сидел в президиуме с гордым видом человека, совершившего, по
крайней мере, подвиг. Николай не совсем уверенно встал за трибуну. На него
смотрели удивленно и недоверчиво, откуда, мол, взялся этот паренек. По лицу
Николая я понял, что он волнуется, и боялся за него. О чем он может сказать?
Не вступал бы в спор с Милехиным. Это все равно, что котенку нападать на
тигра.
Николай начал:
- Товарищ Милехин больше заботился о своем красноречии, чем о
содержании доклада.
Милехин весь передернулся, взъерошился, будто петух перед боем, и
предупреждающе посмотрел на председателя - студента пятого курса. Тот в
ответ весело улыбнулся.
Дерзко высмеяв докладчика, Николай перешел к критике деятельности
комсомольского комитета, обвинил его в том, что тот мало занимается
вопросами воспитания студентов.
- Факты, факты давай, - то и дело бросал Милехин
Все видели, что он болезненно воспринимал критику. Я не слышал еще,
чтобы кто из комсомольцев критиковал его. Наоборот, о нем отзывались
восторженно, поговаривали даже, что Жору собираются взять на работу чуть ли
не в Центральный Комитет комсомола.
Николай рассказал о поведении нашего однокурсника Виктора Зимина.
Однажды на семинар он пришел в нетрезвом виде, профессор сделал ему
замечание и отослал домой. Виктор ответил грубостью. Ему грозило исключение
из института, но кто-то замял эту скандальную историю.
О хулиганском поступке Зимина Николай, по совету Милехина, поставил
вопрос на комсомольском собрании нашей группы. Виктора взяли под защиту его
дружки, а Николая обвинили в склоке.
Приятель Зимина Струков тогда прямо заявил:
- Я возмущаюсь, почему наш комсорг забытую всеми историю вытащил на
свет божий. Виктор извинился перед профессором.
Струкова кое-кто поддержал. Володя Брусков, Нюся Рослякова и я
выступили тогда против Виктора Другие ребята как-то не придали особого
значения проступку Зимина. Мы все четверо попали в немилость к нему и его
товарищам. Они даже перестали с нами здороваться.
Сегодня на собрании Николай задал Зимину жару
- Клевета! - с места кричал Зимин.
- Новая склока! - зашумели его приятели.
Все в зале бурно отозвались на выступление Николая. Время его давно
истекло, председатель то и дело стучал карандашом о графин, а комсомольцы
кричали:
- Пусть говорит!
- Правильно говорит!
Николаю долго аплодировали. Его острое выступление положило конец
молчанию. В президиум летели записки с просьбой дать слово. Досталось всем:
и Виктору Зимину, и Жоре Милехину, и всему комсомольскому комитету.
После собрания Николай вдруг стал своим среди комсомольцев института. Я
завидую его смелости Мне хочется быть таким, как он, - колючим.
30 октября