"Борис Иоффе. Особо секретное задание (Из истории атомного проекта в СССР) " - читать интересную книгу автора

взрыв бомбы - необходимо, чтобы этот баланс был положительным, то есть чтобы
энергия, возникающая за счет ядерных реакций, превосходила энергию,
вылетающую из системы. Группа Зельдовича провела расчеты "трубы" и получила
результат: баланс энергии нулевой, то есть энергия, рождающаяся за счет
ядерных реакций, равна энергии, вылетающей из системы. Точность вычислений,
однако, была невелика, что-нибудь вроде фактора 1,5 - 2. Если бы этот
неизвестный фактор сработал в балансе энергии в положительную сторону, бомбу
можно было бы сделать. Если же он сработал бы с отрицательным результатом,
бомба не взорвалась бы: как говорили тогда, мог получиться "пшик".
Естественно, такой ответ никого не устраивал. Подобный стиль вычислений - с
точностью до двойки - вообще был характерен для Якова Борисовича. В ряде
случаев он был очень хорош и приводил к поразительным успехам, но здесь не
сработал.

Повышение точности - доведение ее до 10 - 20 процентов - требовало
совсем других методов. Группе Зельдовича справиться одной с такой задачей
оказалось не под силу. В это время - в середине 1950 года - решением
высокого начальства в Арзамас-16 в длительную командировку направили
Померанчука. Исаак Яковлевич очень тяготился своим пребыванием там.
Незадолго до того произошел мощный прорыв в науке - в квантовой
электродинамике: появились работы Д. Швингера, Р. Фейнмана и Ф. Дайсона.
Исаак Яковлевич очень хотел разрабатывать эти вещи, обсуждать их с Ландау и
другими физиками, а тут, на базе, приходилось заниматься совсем иным делом.
Кроме того, у него были и личные причины, по которым он очень хотел
вернуться в Москву. И Померанчук выступил перед руководством с предложением,
что он со своей группой в Теплотехнической лаборатории (ТТЛ) берется в
сотрудничестве с группой Зельдовича решить проблему при условии, что его
отпустят с базы.

Предложение Померанчука было одобрено, он вернулся в Москву и подал на
оформление список участников группы. Дело в том, что, хотя все ее члены уже
имели достаточно высокие секретные допуски - мы занимались реакторами, - это
дело проходило по особой, самой высокой степени секретности: все документы
по этой тематике шли "под четырьмя буквами" ("с. с. о. п." - "Сов. секретно,
особая папка"), а главные отчеты писались от руки, их нельзя было доверить
даже самым засекреченным машинисткам. (Заключительный отчет Померанчук писал
сам от руки в трех экземплярах, без копирки.) В группу Померанчука из
физиков вошли В. Б. Берестецкий, А. Д. Галанин, А. П. Рудик и я.
Математическую часть возглавлял А. С. Кронрод. Математический расчет в этой
проблеме был важен и труден; Кронрод охотно взялся за решение подобной
задачи: для него она явилась своего рода вызовом. И действительно, он
придумал эффективный метод численного решения. В то время никаких ЭВМ не
было и вычислительная техника сводилась к клавишным счетным машинам. М. В.
Келдыш, возглавлявший комиссию по математическому обеспечению атомной
проблемы, выделил мощное вычислительное бюро Л. В. Канторовича, будущего
лауреата Нобелевской премии, в Ленинграде, в котором было около сорока
расчетчиц. В решении этой задачи Кронрод проявил высочайший класс и намного
превосходил Канторовича. Я неоднократно присутствовал при их обсуждениях, и
всегда идеи выдвигал Кронрод, а Канторович был не более чем
квалифицированным исполнителем. Может быть, это было связано с тем, что