"Наталия Ипатова. Леди декабря" - читать интересную книгу автора

здесь было... обалденно. Поражало почти полное отсутствие какой-либо
обстановки, модный европейский простор, от которого, в контрасте с уютной
теплой теснотой вегарова обиталища тянуло холодком. Пол и потолок,
устроенные в разных уровнях с перепадом высот сантиметров в двадцать,
зрительно дробили помещение на зоны, а дальняя, противоположная от входа
стена была стеклянной. Вся. И открывала она, в подтверждение моего
первоначального впечатления о Ницце, панорамный обзор на неспокойный серый
океан. Или море. Не знаю. Во всяком случае, на что-то безбрежное,
холодное, суровое. Равно невозможное нигде во всем моем регионе. Сперва я
даже решил, что это голографическое изображение, и восхитился: до чего в
обустройстве быта буржуев дошла современная техника! Потом шарики мои
закрутились в противоположном направлении, а именно: в какие дали закинули
меня те неизвестные мне сволочи? Память в панике шарила по просторам
необъятной родины, отыскивая схожие климатические зоны. В принципе, это
возможно, если вколоть уже оглушенному энную дозу какой-нибудь хреноты...
и в самолет. Вот только я никак не мог докумекать, каких свеч стоит такая
игра, и как это во всех перипетиях моей криминальной драмы я ухитрился ни
тапочка не потерять. Так я размышлял, а в голове гвоздем сидела эта трижды
проклятая Ницца, где я не буду никогда.
Застекленная стена выходила на террасу, огражденную изысканными
перильцами в две горизонтальные доски. Панели из желтого дерева, на полу
квадратный ковер в серых, оливковых и хаки тонах, открывающий по своему
периметру узкую раму безупречного паркета. По углам - высокие керамические
вазы со стилизованным индейским орнаментом, выдержанным в той же гамме,
многие - с сухими зимними букетами, другие - сами себе украшения. Посреди
ковра стояло единственное кресло итальянского урбанистического дизайна, а
в нем сидела хозяйка, настолько удачно сочетавшаяся с подобранным ею
антуражем, что саму ее на его фоне я разглядел в самую последнюю очередь.
Она не сразу обратила на нас царственное внимание, а потому у меня было
некоторое время на впечатления. Как обычный, не блещущий моральными
качествами мужчина, знакомясь с женщиной, я первоначально оцениваю ее с
позиции красоты или некрасоты. С этой точки зрения все у нее было в
порядке, но черт меня побери, если, невзирая на всю ее склонность к
изящным интерьерам, она мне нравилась. Дамы этакой наружности обычно мнят
себя настоящими леди, однако, сколько бы мне их ни попадалось, на службе и
вообще, стопроцентно оказываются первостатейными суками. И поперву я не
увидел в ней ничего, что выделило бы ее из этого ряда.
- Привет тебе, Палома! - сказал, смущенно кашлянув, Вегар. - Можно тебя
побеспокоить?
По-моему, ему не стоило интересоваться. Хозяйка проводила время,
неподвижно уставившись в окно: без телевизора, без книги, даже без
вязания. Когда она перевела на нас усталый взгляд, мне стало неуютно. Он
был у нее такой, словно она проникла в суть всех вещей, и не нашла там
ничего, достойного внимания. На моего замечательного спасителя она
смотрела, будто с обратной стороны бинокля. И он, похоже, это чувствовал,
так что я обозлился.
- Разве уже пришло мое время? - спросила она. - Я... задумалась.
- Нет! - поспешно воскликнул мой хозяин. - Еще только первые сутки моего
сектора. Я не потревожил бы тебя, если бы не чрезвычайные обстоятельства.
По лицу Паломы я понял, что она не представляет себе, какие