"Наталия Ипатова. Леди декабря" - читать интересную книгу автора

пигмей. Я нормального человеческого роста, метр семьдесят пять. Судите
сами.
Остаться погостить не предложил. Видно, и впрямь бирюк. Я несколько раз
пытался выразить ему свою пылкую словесную благодарность, но он всякий раз
меня затыкал.
- Оставь, - сказал он. - В сложившихся обстоятельствах это - норма.
И я был немало удивлен, когда он вместе со мною встал на лыжи.
- Я подумал, - объяснил он, - и решил, что провожу тебя до своих Врат и
передам с рук на руки Паломе. Тебе, конечно, и без меня ее бы не миновать,
но если я сам попрошу, то, может, она отнесется к тебе со вниманием. Со
мной - вернее будет.
- А что, - спросил я, - она такая страшная?
Вегар пожал могучими плечами.
- Да нет. Она неплохая женщина, но иногда... короче, в некотором
настроении с ней весьма трудно разговаривать. Она может просто не войти
твои проблемы. А нам без нее не обойтись, поскольку, если ты хочешь
двигаться дальше, она должна открыть свои Врата. Ну да ладно, уговорим
вдвоем-то. Поехали.
И мы поехали. Лыжня шла под уклон, четкая и накатанная, как рельсовый
путь, и сойти с нее и потеряться было практически невозможно. Вегар
стремглав летел вперед, точь-в-точь как его титулованный олимпийский
тезка, и видно, временами, где-нибудь за кустами, деликатно поджидал меня,
не нанося существенного урона моему самолюбию. Только этим я объяснял то
обстоятельство, что не совсем потерял его из виду: лыжные гонки, как,
впрочем, и все иные виды спорта, я особенно люблю по телевизору.
Сегодня утром лес производил совсем другое впечатление. Лыжня шла под
арками какого-то кустарника, отягощенного выпавшим за ночь снегом. Снег
был такой белый, что даже голубой. Склоняясь, чтобы вписаться в эти дуги,
я испытывал совершенно неземные, сказочные ощущения. Когда-то давно, в
детстве, мы каждого первого января ходили на лыжах.
На опушке он остановился.
- Здесь, собственно, моя граница, - сказал он. Щетина его заиндевела. -
Но поскольку мы с соседкой в добрых отношениях, я пройду еще немного.
"Немного" представляло из себя белую ветреную пустошь, малоснежную,
каменистую, унылую. Здесь пришлось брести без лыжни, след в след за моим
провожатым, царапая нижнюю поверхность лыж. "Его" владения показались мне
более приспособленными для путешествий, и в конце я уж не знал толком,
больше ли я взмок или озяб.
Зато завершился наш путь элегантным современным бунгало, построенным по
западноевропейскому проекту, не иначе, из желтого дерева и стекла. И
никак, сказать по правде, в суровый уральский колорит не вписывавшемся. У
него был очень новый и легкий вид. Наверное, так в какой-нибудь Ницце
живут. Над ним неслась северная метель, и оставалось только удивляться,
как она до сих пор не снесла его напрочь.
Мы отвязали лыжи, старательно обили с обуви снег и поднялись по высокой
лестнице на опоясывающую террасу. Вегар отворил передо мной стеклянную
дверь и вошел следом. У меня сложилось дикое впечатление, будто он
старается держаться за моей спиной. Забегая вперед, скажу, что ему это не
удалось.
Внутренность бунгало представляла из себя одну большую комнату, и все