"Наталия Ипатова. Былинка-жизнь " - читать интересную книгу автора

Лицо няньки, изрезанное глубокими морщинами и преображенное скачущими
тенями, показалось ему вдруг незнакомым, даже пугающим. Как у злой ведьмы.
Может, потому, что она была когда-то и его собственной нянькой, и ему
нравилось представлять ее себе существом сверхъестественным, имеющим
необъяснимую власть и над миром, и над ним самим, и надо всем, что
составляло теперь круг его жизни. И все же таким суровым он видел это лицо
впервые. Две черные косы, тронутые сединой и схваченные вышитой зеленым
узором праздничной повязкой, свисали по бокам головы как дохлые змеи. Губы
были сжаты в нитку, и фартук, запятнанный кровью и повязанный поверх ее
лучшего платья, Агарь не сняла. Кровь его жены, с запозданием осознал
приторможенный алкоголем мозг. Кто-то - возможно, сама Агарь - подсказал ему
этот извечный способ сократить время ожидания! Огромный лакей вышагивал
следом, поднимая ноги, словно цапля, и вознося на вытянутых руках ивовую
корзину, наполненную, как померещилось королю, шелковым тряпьем с золотыми
монограммами его правления: Клаус Регул.
По бокам лакея следовали стражники, деланно невозмутимо и подчеркнуто
обыденно исполнявшие свою ежедневную работу. Бездельники. Главным их
достоинством в благополучном королевстве было умение стоять неподвижно, не
моргнув, кажется, и глазом.
- Королева разрешилась счастливо, - возвестила Агарь. Даже отсутствие
трех передних зубов во рту не сделало ее менее похожей на богиню возмездия.
Вздохнула, помедлив: - У вас близнецы, сир!
- Близнецы? - тупо повторил король. Ему приходилось видеть, как
мужчины, получив эту весть, скачут, как потерявшие рассудок: им кажется, что
ликование возносит их до небес. На самого же него словно навалили пуховую
перину. Прямо на голову. И Агарь... Она не была пьяна, вопреки обычаю,
завещавшему повитухе первую чарку за благополучное разрешение. Ее маленькие
черные глаза, смотревшие королю в душу до самого ее дна, напоминали озерца
смолы, отражавшие факельный свет, и были абсолютно непроницаемы.
- Близнецы, - со значением повторила она, и король осознал, что она
думает с ним об одном и том же, и говорит с ним о том, чего люди вокруг
знать покамест не должны. Лакей - могучий детина с бородой веником, куда
более солидной, надо признаться, чем у молодого короля - не мог сдержать
глупой счастливой ухмылки, протягивая своему королю его сыновей. Агарь
развернула шелковые одеяльца. Опасаясь даже дыханием повредить новорожденной
жизни, король из благоразумного отдаления заглянул в колыбель. В эту минуту
как-то забылись все навыки боевой акробатики, которыми где-то там, в иной,
прежней жизни он владел в совершенстве.
Так же изумленно и встревоженно в первый раз смотрел на него его
собственный отец. Так его собственный сын - один из этих двоих - станет
смотреть на его внука.
Лицо Агари дрогнуло. Возможно, это была наконец улыбка.
- Похожи на вас, сир. Не сомневайтесь.
- До сих пор мне казалось, - признался король, - что маленькие дети
похожи только друг на друга. Да еще на печеные яблоки.
- То были не ваши дети, сир.
- Это, - спросил он, - что-то значит?
Его палец указал на головку, покрытую рыжим младенческим пухом. Потом
на другую - угольно-черную.
И у самого него, и у Лорелеи волосы были светлые. Агарь покачала