"Наталия Ипатова. Имперский Грааль ("Врата Валгаллы" #3) " - читать интересную книгу автора

- Я вас, - сказал Брюс, набивая рот омлетом, - не понимаю. Подумаешь,
десять лет разницы! Видывал я и более фантастические браки. Ну ладно...
слыхивал про них. Вы ж выше этой ерунды. А? Что значит: слишком молод?
- То и значит. В возрасте... любого человека есть нечто драгоценное.
Двенадцать лет, что я был изъят из обращения, я не развивался. Точки отсчета
не было, системы координат, а главное - людей, движущихся рядом. Только
такие, как я. Душа, как шкура, полируется трением о другие души. Разные. Мне
с твоей матерью сейчас душой не равняться: она намного больше. От того, что
я приду и начну давить на чувство долга, никто не будет счастлив.
- А как же... ну... любовь? Всепобеждающая сила и все такое?...
- Она знает, каково это было. И я помню. Я потерял все, но получил ее,
и ей тоже ничего, кроме меня, не оставили. Она была мне и родиной, и жизнью.
Куда еще нам было деваться, как ни вцепиться друг в дружку всей душой? Она
родила мне сына, воспитала и вырастила его. Теперь мы свободные люди - оба.
Теперь другой мужчина - ее родина и ее жизнь, и мне туда нельзя.
Он, видите ли, виноват перед ней. Он был мертв.
А еще любая генетическая экспертиза признает Натали
Пульман-Эстергази-Норм его матерью. Что это будет за жизнь? Кривая насмешка
над всем, что между ними было?
- Вот Тецима, - Рубен сложил ладонь лодочкой. - А вот торпеда. Я не
смогу нести ее, если не будет правильно выбран общий центр тяжести. Точка
внутреннего равновесия обоих, - Брюс ожидал, что отец скажет "тел", но Рубен
употребил другое слово, - душ. Она прожила бы и без него, и он справился бы
один, но они решили так. Любой, кто между ними сунется, будет мерзавцем. Ты
представляешь, сколько это стоит?
- Это - что?
- Добровольность. Я слышал, он хороший мужик.
- Да обалденный. Мать как тогда прибалдела, так и... Извини.
В самом деле, едва ли Рубену приятно через слово слышать "а вот Рассел
то и се". Надо последить за собой.
- Когда я с ним летал на каникулы, мать была совершенно спокойна. Меж
собой мы называем моральностью, - ухмыльнулся Брюс. - Но - тссс! Мы ведь ни
над кем не хотим потешаться?
- Меньше всего, - согласно кивнул отец. - А сейчас ты почему не с ним?
- То есть как почему? Я ведь сказал - мать. Она, видишь ли, не видит
ничего страшного в том, чтобы махать в джунглях мачете, ночевать в сугробе,
заходить на отрицательный угол при сильном боковом ветре с ледяной
крошкой... - черт, как-то это называется, забыл... когда есть кому удержать
меня на вытянутой руке за шкирку! Разумный, контролируемый экстрим! -
передразнил он. - Хочется хоть раз отдохнуть как мужику - с пивом и
девочками! Мы с матерью подумали и решили, что лучше тебя никто меня плохому
не научит.
- О как!
- Однозначно. Я, признаться, боялся, что ты заявишь: мол, она слишком
старая для тебя, и мне придется бить тебе морду.
- А ты-то чего? Все думали, тебе прямая дорожка в Академию. Почему ты
взял да и отказался от фамильной карьеры? Ты же любишь летать.
Брюс поерзал на аутентичном полешке, заменявшем ему сиденье. Эта часть
Дикси, причесанная и зеленая, славилась лужайками, оборудованными под
туристические стоянки. И не надо делать вид, будто он не ожидал этого