"Наталия Ипатова. Король, которого нет" - читать интересную книгу автора

наружу. Это важно, если ты намерен растить свою силу на новых корнях.
- В связи с этим последним я хочу, чтобы вы знали: я не буду
свидетельствовать, официально подтверждая то, что мы сейчас выясним. Я
существую только потому, что меня не существует. Я помогу вам только
выяснить истину. Отстаивать ее, буде придется, не мое дело.
- Мэтр Ховански оказывает мне личную услугу по старой памяти, - чопорно
сказал Альбин.
- Слушай, Мардж, - преувеличенно небрежно бросил Дерек, - а что, если
сам Гракх и есть твой прапращур? С него станется.
- Это было бы забавно, - согласилась Мардж. - Но я не похожа на
Шиповник.
- Да ты и на Мяту не слишком похожа.
- Ну, - вмешался я, - человеческая кровь могла напортить. Вон сколько
ее было! Что, все Мяты так уж характерны, а, Альбин?
- Браки между Домами обычно тщательно продуманы. Геральдические службы
следят, чтобы линия мужа была сильнее линии жены, и потому можно со всей
определенностью говорить о типичной Мяте или типичном Шиповнике. Не скрою,
обратные случаи встречались, но не как ошибка: когда от какой-то черты
требовалось избавиться. Мэтр Ховански, вы готовы?
- Мадам? - наш эксперт-дегустатор был сама изысканность.
Марджори согласно наклонила голову, и тот буквально из воздуха вынул
две хрустальные стопки, а еще крахмальную салфетку, две свечи... серебряный
ланцет. Я разрывался между желанием сбежать на кухню варить кофе и
необходимостью хватать нашего "гостя бледного" за горло, если только что-то
пойдет не так. Не выношу ритуалов подобного рода. Меня тошнит от вида и
запаха крови.
- Не беспокойтесь, - сказал тот, и я немного устыдился. - Я не из тех,
кто теряет над собой контроль. Я профессионал. Где вы видели, чтобы
определять качество вина дозволялось пьянице, да еще с похмелья, когда ему
хорошо все, что горит? Никакой физиологии. Никакого, - он взглянул на
Дерека, который тоже смотрел недружелюбно, - личного контакта. Могу ли я
приступить?
Мы все как будто оцепенели. Я даже подумал потом, задним числом, что
Ховански лукавил, называя себя не-магом, иначе как бы такие, как он,
обеспечивали непротивление еды? Магия - это не сущность, магия - это
процесс. То, что с нами происходило, с чисто филологической точки зрения
напоминало утрату активной формы магических глаголов. Наверное, это Альбин
мне сказал: потому что откуда бы мне самому додуматься про глаголы?
Альбин выручил нас и сейчас, молча закатав рукав рубашки. В слабом
свете я разглядел на его запястье три ровных ниточки старых шрамов и
мимолетно задумался: какие такие долги возвращает Ховански нашему эльфу.
В этом действительно физиологии было не больше, чем в откупоривании
шампанского: обернутый салфеткой серебряный ланцет только коснулся жилы, и
кровь тончайшей рубиновой струйкой побежала по стенке бокала. Надобно
большое искусство, чтобы проделать подобную операцию столь аккуратно: без
фонтанов и брызг по всем стенам. Ховански наклонил сосуд, добиваясь, чтобы
потеки создали на его внутренней поверхности изысканный рисунок, "дамские
ножки", если пользоваться жаргоном дегустаторов вин. Потом, чуть
оскалившись - ровно настолько, чтобы соблюсти безусловную светскость! -
зацепил клыками краешек бокала: то ли искра, то ли сверкающая прозрачная