"Наталия Ипатова. Волшебные подплечники" - читать интересную книгу автора

же понарошковому счастью.
- Я не из тех, - это прозвучало угрюмо. - Иной раз лучше вообще не
читать, чем читать и не мочь ничего сделать. Были бы все в мире книги о
победе добра над злом, так, верно, в мире было бы и получше, и почище. В
смысле, вообще!
- Да кому ты говоришь!
- А, ну да, извини. Но тогда ты лучше других меня понимаешь.
- Ты можешь что-то сделать там лишь будучи существом из плоти и крови.
Персонажем.
- Ну, - Соланж казалась слегка сбитой с толку. - Пусть. Могу же я быть
персонажем, про который у автора ничего не написано? Кому протянешь руку,
кому подставишь ногу...
- Быть персонажем, - пояснила Хлое невыразительным тусклым голосом, -
это значит утратить объемлющий взгляд на сюжет. Никакой внешней информации,
и ты не знаешь, кто плох, кто хорош, кто интригует, а кто нуждается в
помощи. Ты испытываешь нужду, голод и муки совести, и они диктуют тебе
поступки неумолимее, чем симпатия и сострадание к тем, кому ты хотела бы
помочь, когда смотрела на них со стороны, и тебе были ясны их мотивы и
движения души. И кстати о совести.
- Совесть и требует от меня не стоять в стороне равнодушно!
- Фанфиковы Посады полны продуктов такого неравнодушия. Я открывала
двери во многие книги. Я видела, - Хлое мечтательно улыбнулась, - как
отплывали в океан эскадры морских сериалов. Я видела, как люди своими руками
делают войну - войной, и сами же ей ужасаются. Литература и, может, еще
религия - две дисциплины, результатом которых становится совесть, а больше
ничто ей не научит. В процессе странствий я и подцепила эту штуку, совесть.
Ах да, вот я о чем хотела... Допустим, ты помогла тем, кого ты считаешь
хорошими, убить тех, кого ты считаешь плохими. А потом твоя оценка
изменилась. И не то, чтобы ты теперь желала зла первым, однако ты нынче
больше понимаешь вторых... а первые уже не так тебя очаровывают, и ты
понимаешь, что больше не можешь с легким сердцем в чью бы то ни было пользу
сказать "лучше убейте этого".
- Это как в жизни. Ты всегда помогаешь тем, кто тебе нравится, потому
что никогда не знаешь все! И никто всего не знает, вот! И вообще, это только
потом решают, кто был прав, и то никогда друг с дружкой не соглашаются.
- И самое главное. Раз ставши в этих стенах существом из плоти и крови,
ты в них останешься. В мире, я хочу отметить особенно, где совершенно точно
есть Творец, и этот Творец не всегда добр и почти никогда - справедлив. Ты
больше не выйдешь в Межстраничье и не сменишь обложку на другую, где станешь
творить добро. Ты хочешь бунтовать против Его воли, но сама отдашь себя в
его руки.
- Хлое, - спросила Соланж, - почему твой роман остался не написан? Ты
сама из него ушла?
- Таков был мой тогдашний выбор, а жалею ли я - это вопрос моей
совести, и делить его с тобой я не буду.
- Я не жалею, - сказала Соланж. - Если бы ты осталась там, то не была
бы здесь. Что бы там ни было. А твой Творец... ну, он сам виноват, что тебе
с ним было плохо!
- Спасибо, - серьезно ответила Хлое. - Помимо прочих неудобств, от нее
происходящих, совесть время от времени требует отпущения грехов.