"Наталия Ипатова. Работа над ошибками" - читать интересную книгу автора

или не сделано по этому поводу - только вопрос личной совести. Совесть
подвигает нас на поступок, а значит - является учитываемой силой в
причинно-следственной цепочке.
Мардж громко хлопнула ресницами.
- А если кому-то от этого будет плохо?
- Или хорошо, с равной вероятностью, или никак. Я склонен попробовать.
- А если... а если это коснется нас?
- Если все получится, исчезнет причина, по которой мы все здесь сидим.
Реннарт?
- Я помню, - сказал я, - однажды тебе вусмерть захотелось
попользоваться военно-транспортным драконом...
- И я, - пискнула мисс Пек. - Я ведь действительно не предлагаю
вернуться назад на сколько-то лет. Одна неделя. Чем короче и неразветвленнее
цепочка, тем меньше флуктуации. Коли уж я набрел на рояль в кустах, так хоть
собачий вальс на нем сбацаю.
- Ты не понял, - сказала Мардж. - Вдарит не по Гедеону. Гедеон - что,
он всего лишь не потеряет ребенка и будет устраивать свою жизнь, как может.
Сильнее всех зацепит тебя и меня. Ты не повторишь всю эту неделю в точности,
не скажешь всего, что сказано, и не сделаешь всего, что сделано. Ты... ты
понимаешь, как все хрупко? А... а давай, я пойду? - нелогично завершила она.
- Идти имеет смысл тому, кто лучше считает, - резонно возразил Дерек. -
Заодно воспользуюсь единственным случаем сделать то, что не сделано, и
сказать, что не сказано. Не беспокойся, я знаю, что должно получиться на
выходе. Удержу поди все, что там так хрупко?
- Эх, да как вы держите... - сморщилась Мардж. - Вон, Драговица,
наверное, могла бы порассказать.
- Я тебя люблю, - сказал Дерек. - Ты меня... ну, надеюсь. То, что
должно быть сделано - должно быть сделано. В остальном... ну, будем мантры
читать, а?
- Это что же, значит, он, - Драговица указала на меня пальцем, - не
зайдет?
- Я запишу на манжете, - Дерек мне подмигнул. Я цыкнул на него зубом.
Все, что угодно сейчас может себе позволить, после витка - отопрется ведь,
не докажешь. Да и манжет он сроду не носил.

* * *

Сами они не знали, что тут бывают дожди, и никто, разумеется, не
предупредил. Лилия, обвешанная вещами, неуклюже переваливалась, следуя за
мужем, который в каждой руке держал по ребенку. Она никак не могла их
пересчитать. Проклятое заклинание позволяло видеть многочисленных домочадцев
только в упор. Чуть только уходя из фокуса, они расплывались, и удержать их
вместе можно было только за руку. Так и перемещались вдоль поребрика,
цепляясь один за другого и строго-настрого заказав себе глазеть по сторонам:
на эти огромные каменные домища, на пикирующие огнедышащие дракси, на то,
как те паркуются, вписываясь на немыслимо крошечные пятачки. Будет время,
насмотримся. Надоест еще.
Лилия и всегда-то в глубине души была против этой дурной идеи.
Безумие - бросать, что имеешь, рискуя сытостью стольких ртов. Воспитание,
однако, не позволяло ей перечить мужу, даже если казалось, будто все тяготы