"Наталия Ипатова. Ледяное сердце Златовера ("Большое драконье приключение" #5)" - читать интересную книгу автора

журнал фантастики "Если". Так "Уральский следопыт" открыл еще один талант,
наряду с известными ныне, а в свое время впервые вышедшими к читателю именно
в "Следопыте" писателями Владиславом Крапивиным, Сергеем Другалем,
Александром Больных, Сергеем Лукьяненко, Александром Громовым, Владимиром
Васильевым и другими.
Повесть-сказка "Ледяное сердце Златовера", которую мы предлагаем сейчас
вниманию читателей "Уральского следопыта", - пятая из серии "Большое
драконье приключение". Впрочем, каждая из пяти достаточно автономна и
представляет собой отдельное законченное произведение. В каждой упоминаются
прежние похождения героев, что позволяет всему циклу быть единым. Все
события, как между разными сказками, так и внутри одной, связаны строгой
логикой - в этом проявляется основная профессия автора, ведь Наталия
Ипатова - программист, окончила математико-механический факультет Уральского
госуниверситета и сейчас работает по специальности в Екатеринбургском
филиале ОАО "Уралсвязьинформ". Но не ждите при чтении сложения сухих
конструкций. Каждое произведение Н. Ипатовой - это чудесная смесь фэнтези,
рыцарского романа и любовной мелодрамы. Попробуйте ЭТО на вкус!
Сергей Казанцев.

Пролог

Лес стоял, покрытый инеем, по левую руку - серебряный, по правую -
золотой, пронизанный лучами заходящего солнца. Воздух замер, скованный
морозом, и если и были здесь, в округе, живые души, они никак не давали о
себе знать.
Вьюжный смерч обрушился на просторную поляну, внезапный и необъяснимый,
как удар копья в спину. А когда понемногу осели взвихренные им хлопья,
обнаружилось, что на поляне возникло нечто, отсутствовавшее здесь еще пять
минут назад.
Это была упряжка из четверых крылатых коней, тонконогих, с густой
искрящейся шерстью, в предвечернем освещении казавшейся голубой. Хвосты и
гривы, клубясь, ниспадали до самых копыт, а густой пар их дыхания,
насыщенный множеством крохотных, остро взблескивающих льдинок, достигнув
окружающей поляну растительности, окутывал ее и оседал на ветвях изысканным
изморозным узором. Без сомнения, они были выведены волшебным образом, эти
кони: их полированные копыта ни на дюйм не погружались в более чем
пятифутовый снежный покров.
Некоторое время упряжка стояла на месте, нарушая тишину лишь фырканьем
голубых коней да звоном ледяных колокольчиков на сбруе, когда те мотали
головами, обнюхивали друг друга или расправляли и складывали вновь могучие
крылья. Потом карлик-возница, укутанный в козий тулуп так, что из огромного
поднятого воротника торчал только длинный нос с намороженной под ним
сосулькой, обернулся к своей единственной пассажирке, расположившейся в
кузове, словно в гагачьем гнезде, среди множества пологов, пошитых из шкурок
голубого песца.
- Скоро ли налюбуешься, Салазани? - сказал он ей с грубоватой
фамильярностью, столь странной для слуги.
Она обратила к нему глаза, одновременно равнодушные и насмешливые,
цветом напоминавшие перезревшую вишню, с чистой голубой склерой, в богатой
опушке черных ресниц. Из всего, принадлежавшего ей неотъемлемо, можно было