"Уильям Айриш. Собака с деревянной ногой" - читать интересную книгу автора

шагами. Значит, у него длинные ноги. Мартин мог примерно оценить рост
человека по этому своему счету: если он успевал сосчитать до двух, то идущий
был человеком среднего роста, если до одного, это был, как правило, человек
низкорослый. Теперь, даже если вокруг будет много людей, Мартин сумеет
отличить своего преследователя. Он, конечно, дал маху, позволил себя
вычислить. Всего несколько шагов. Он забыл или просто не подумал, что имеет
дело со слепым, слух которого - единственный источник информации об
окружающем мире.
Мартин и пес пошли дальше. Незнакомец не отставал. Раз, два, три; раз,
два, три. Шаги раздавались гораздо ближе, чем в парке, примерно в десяти
метрах. Иногда их перекрывал звук других шагов, но вскоре тонкий слух
Мартина вылавливал их снова. Если старик вдруг останавливался, затихал и
звук шагов: видимо, незнакомец, останавливался тоже.
Мартин даже не мог пожаловаться полицейскому, что кто-то его
преследует. Ему бы сразу возразили:
- Ведь вы же слепой! Как вы можете понять, что кто-то за вами идет?
В лучшем случае, если попадется любезный постовой, то проводит до дома.
А вот этого как раз Мартин и не хотел. Он не собирался показывать
незнакомцу, где живет.
- Я ещё не сдался! - пробурчал он псу. - У меня даже есть некоторое
преимущество. Я ведь знаю, что он меня преследует, а он не знает, что я это
знаю. Мы пройдем с тобой через лавку дядюшки Саббатино. Там есть второй
выход. Он увидит, как мы с тобой войдем туда, а как выйдем, не заметит.
Чтобы пройти к Саббатино, следовало повернуть на третью от парка улицу.
Мартин это знал, но как сообщить Дику? Дик всегда вел его домой самой
короткой дорогой. И преследователь, конечно, поймет, что что-то не так, если
увидит, что хозяин идет одной дорогой, а собака другой.
Мартин повернул налево. Дик сразу же оказался перед ним, как бы
запрещая хозяину идти дальше.
- Перестань! Он увидит тебя, - нежно сказал Мартин псу. - Саббатино,
Саббатино, Дик. Понимаешь?
Пес, конечно же, знал, кто такой Саббатино, но не в обычаях хозяина
было заходить к нему по дороге домой. К Саббатино они всегда шли из дома. И
Дик, решив, что Мартин просто потерял ориентацию, не двигался. Как же ему
объяснить, что за ними следят?
Вдруг Мартин вспомнил фразу, которую Селия всегда произносила,
заканчивая делать покупки:
- И обрезки для Дика.
Он произнес её, и собака послушалась, разрешив хозяину повернуть не к
дому, а к лавке Саббатино. Мартин перестал слышать шаги. "- Наверное,
остановился на углу и следит за нами", - подумал он.
Но вскоре шаги послышались снова. Раз, два, три; раз, два, три.
Запах апельсинов дал понять Мартину, что они пришли. Собака подтолкнула
старика в сторону крыльца. Поднявшись на него, Мартин позвонил в звонок, и
громкий голос с заметным итальянским акцентом их приветствовал:
- Привет, Мартин! Что желаете приобрести?
- Да я зашел просто так, поздороваться, - сказал слепой, не желая
выдавать себя. Ему не хотелось вводить Саббатино в курс дела: итальянец тут
же начал бы убеждать его, что ему все показалось. Зрячие люди всегда считают
себя более проницательными.