"Уильям Айриш. Срок истекает на рассвете" - читать интересную книгу автора

придерживаясь то за стены, то за деревянные перила.
Она поднялась на самый верх и, задыхаясь, прислонилась к двери.
Оставалось еще немного, совсем немного, и тогда - все. Все - до
завтрашнего вечера. Она достала ключ, сунула его в скважину, толкнула дверь,
вытащила ключ и захлопнула дверь за собой. Не руками, не за ручку - плечами,
откинувшись назад.
Нащупала выключатель и зажгла свет.
Вот оно! Это - дом. Вот эта комната. Ради этого ты упаковала чемодан и
приехала сюда. Об этом ты мечтала, когда тебе было семнадцать лет. Для этого
ты выросла красивой, выросла нежной, привлекательной. Выросла...
Здесь трудно двигаться. Вся комната засыпана черепками. Они доходят до
щиколоток, до колен. Они невидимы - рассыпавшиеся мечты, разбитые надежды,
лопнувшие радуги...
Здесь ты иногда плакала, плакала тихо, неслышно, про себя, глубокой
ночью. Или просто лежала с сухими глазами, ничего не ощущая. Все было
безразлично. Ты размышляла тогда: скоро ли ты постареешь? Надо думать,
скоро...
Она, наконец, оттолкнулась от двери и, стягивая шляпку, бросила взгляд
на мутное зеркало в углу. Нет, не скоро. И к тому же очень жаль, что это
все-таки произойдет.
Она свалилась на стул и сбросила туфли. Ноги у людей существуют не для
того, что делают ее ноги. Людей нельзя заставлять танцевать бесконечно.
Она сунула ноги в фетровые ночные туфли с бесформенными отворотами и
продолжала сидеть с бессильно повисшими руками.
Около стены стоит кровать, продавленная посредине. В центре комнаты,
под лампой, - стол и стул. На столе лежит конверт с наклеенной маркой,
совсем готовый к отправке. Но в конверт ничего не вложено. На конверте -
адрес: "Миссис Ани Кольман. Гор. Глен-Фолз, штат Айова". А рядом - листик
почтовой бумаги, на котором написано всего три слова: "Вторник. Дорогая
мама!" - и больше ничего.
Закончить письмо нетрудно - она написала много таких писем. "У меня все
в порядке. Спектакль, в котором я участвую, имеет большой успех, и очень
трудно достать на него билеты. Он называется..." Она может выбрать какое
угодно название в газете. "Я играю в этом спектакле не очень большую роль,
немного танцую, но уже поговаривают о том, чтобы дать мне в следующем сезоне
роль со словами. Так что, видишь, мама, беспокоиться нечего..." И потом:
"Пожалуйста, не спрашивай, нужны ли мне деньги. Это смешно. Видишь, я
посылаю тебе. По справедливости я должна была бы послать больше, мне
достаточно хорошо платят. Но я немного растранжирила. В нашей профессии
приходится следить за своей внешностью. А потом - моя квартира. Как бы она
ни была прекрасна, она стоит довольно дорого. Да еще моя
прислуга-негритянка. Но на следующей неделе я постараюсь прислать больше..."
И две долларовые бумажки окажутся в конверте - бумажки, невидимо покрытые ее
кровью.
Вот что она писала. Она могла кончить это письмо с закрытыми глазами.
Может быть, она его допишет завтра, когда встанет. Придется. Оно лежит на
столе уже три дня. Но не сегодня. Иногда человек так устает, что чувствует
себя побежденным! Даже лгать не может. И тогда между строк может
проскользнуть...
Она поднялась и подошла к нише в задней стене. Там стояла газовая