"Наталья Иртенина. Меч Константина " - читать интересную книгу автора

Над костром висели, исходя паром, две походные кастрюли. В одной чай, в
другой гречневая каша из полуфабриката, с микроскопическими кружочками мяса.
Поваром сегодня был Февраль, и каша у него получилась такая же
меланхолическая и задумчивая, как он сам. Задумчиво прожевав вторую ложку, я
спросил его, делясь осведомленностью:
- А ты почему Февраль? В честь Февральской революции?
- У этой революции честь невелика, - пробормотал он, открещиваясь.
- Нет, - вмешался Серега, - Февраль он потому, что стихотворение такое
есть. - Он картинно откинул в сторону руку и продекламировал: - Февраль!
Достать "АК" и плакать!
Февраль, чуть улыбнувшись, покивал.
- Ну, это в том смысле, что под горячую руку ему лучше не попадаться, -
разъяснил Серега - При виде врага впадает в буйство и может своих
покалечить, не разобравшись. Он ведь псих, наш Февраль. Просто маньяк.
- Грустный маньяк, - добавил, подходя и усаживаясь, Ярослав. - Слышали
новость, парни? Пацан ночью пытался спереть у Пашки его "калаш".
- Зачем? - Февраль изумленно посмотрел на меня.
- Не этот пацан, другой, которого вчера прихватили. Э-э, Ленчик, не
угостишь ли ка шей? - Ярослав вертел в руке пустую жестяную тарелку, глядя
на нее с сомнением.
- У нас самообслуживание.
- Да ладно, не ленись, как друг тебя прошу. Февраль буркнул что-то, но
тарелку взял, чтобы не спорить. Всем хотелось слышать продолжение новости,
пока сам Паша где-то пропадал. Не было видно и Кира. Я только отметил про
себя, что он все-таки не удрал. Или удрал, но позже.
- Ну так вот, - сказал Ярослав, получив свою порцию в руки, - Паше
посчастливилось вовремя продрать глаза и отбить покушение. Иначе сейчас он
пребывал бы с нами в виде окоченевшего трупа.
Тут к разговору присоединился Святополк. Гречки он наложил себе с
горкой и стал уписывать за обе щеки.
- Василиса права. У мальчишки нутро переполнено страхом. Тьма, холод,
одиночество - любой ребенок этого боится, тем более подросток. Нужно, чтобы
кто-то этот страх из него вытащил.
- Для этого есть воспитатели. Сдать его в интернат и точка, пока он тут
в самом деле кого-нибудь не прирезал.
- Нет, - покачал головой командир. - Я поговорил с Пашей. Устроил ему
головомойку за его методы воспитания, - усмехнулся он.
- А что, порка - хороший метод, - вступился за Малыша Ярослав.
- Это еще не все. Он мне все рассказал. Паша вообразил себя великим
Макаренко, и - догадайтесь, что он сделал.
Все принялись демонстративно чесать в затылках, пасуя перед силой
Пашиного воображения.
- Предложил сам себя мальчишке в качестве мишени. Чтобы тот убивал его
одного, а не всех подряд, если уж так руки чешутся.
Изумленный свист явно не выражал восхищения великим педагогическим умом
Малыша. По кругу пошли разнообразные междометия, ухмылки.
- Дал ему пять попыток, - продолжал Святополк с откровенным
удовольствием рассказчика - За неудачные пообещал пороть.
- А за удачные? - фыркнул Монах.
- А удачные - это порка для нас, - поставил точку командир.