"Наталья Иртенина. Главы из романа 'По касательной'" - читать интересную книгу автора

и вроде бы даже в размере уменьшился, съежился. Так ли уж бессмертны эти
создания? Может, невоплощенность все же как-нибудь сказывается на них,
делает уязвимыми? Этот вон тает, как сосулька. А ну как сейчас совсем
растает?
Раздумывала она недолго. Некогда было. Бесчувственная тушка Йаа
пугающе истончилась - вот-вот лужицей растечется. Ди подхватила невесомое
тельце на руки и побежала, не разбирая дороги.
Любой город где-нибудь да кончается. Город, обнесенный крепостной
стеной, обычно заканчивается быстрее - стены все ж таки не резиновые,
вместить много не могут. Следовательно, хоть в каком направлении бежать
долго не придется. А Ди поспешно шлепала именно к стене. Шептала на бегу:
"Потерпи... Потерпи немножко" - и молила неведомые силы, устраивающие
судьбу этого хилого народца, сжалиться над умирающей душой.
Вот наконец и стена. Высокая. Белая. С башенками. Подлетела к
ближайшей, пнула дверцу и вскарабкалась по лестнице на стену. Там в
последний раз посмотрела на истаявшее личико Йаа - сейчас оно было похоже
на миниатюрную маску из горного хрусталя. Тихо и грустно попрощалась:
"Прости. Это лучшее, что я могу для тебя сделать", подошла к краю и
передала свою ношу ветру. Ветер подхватил Йаа и легко, как перышко, понес
прочь от города потерявшихся душ.
Теперь в мире людей на одну бессмертную душу станет больше.


ДОБРОЕ ЛИЦО УБИВЦА

Ди спустилась со стены в большой задумчивости. Идти, опять же, было
некуда, и она просто поплелась по первой попавшейся уличке.
Души не знают телесной усталости и могут бродить по миру бесконечно
долго, пока усталость иного рода - усталость насыщенности миром - не
позовет их в другие края - туда, где не нужно бродить. Она потеряла счет
времени, за которое по привычке, по инерции еще цеплялась вначале,
только-только попав в этот город. Здесь не было ни смены дней и ночей, ни
завтраков-обедов-ужинов, условно распределяющих человеческое время, -
вообще ничего такого, на что можно было бы нанизывать минуты, часы, недели.
Ди несколько раз обошла весь город - вдоль, поперек и по периметру -
но едва ли заметив это и уж совершенно точно не спрашивая себя, за какой
надобностью она петляет и не пора ли прекратить это странное занятие. Она
вспоминала Йаа и его сбивчивый, велеречиво-косноязычный от страха рассказ.
Нет, совесть ее больше не мучила. Совесть улеглась и снова захрапела в
добром молодеческом сне. В правильности своих действий Ди не сомневалась.
Она просто пыталась понять.
Вечный сыщицкий вопрос - мотивы. Ди пыталась понять, что движет
Убивцем. В мире людей его бы назвали маньяком-душегубом, психом и нелюдем.
Воплощением зла. А здесь - кто он здесь с точки зрения человеческой?
Как ни странно, Ди по-прежнему считала себя человеком. В специфическом
состоянии - но тем не менее. Человек вообще-то в любом состоянии может
оставаться человеком. Думать по-людски, поступать по-людски, чувствовать
тоже. Поэтому Убивца она мерила человеческими мерками - а не по шкале
ценностей душ, никогда не бывших во плоти.
Она хотела его найти. Увидеть. Посмотреть в его лицо. Может, потому и