"Дэвид Ирвинг. Вирусный флигель" - читать интересную книгу автора

помощью можно было бы останавливать "машину" в случае угрожающего развития
реакции.
Именно эта статья и вторая, написанная Флюгге в середине августа для
газеты "Дойче альгемайне цайтунг", еще сильнее обострили интерес германских
властей к ядерным исследованиям и побудили их к более решительным действиям.
К счастью, о тайном совещании Иосиф Маттаух рассказал не только
Вайцзеккеру и Флюгге, но и доктору Паулю Розбауду. А тот через неделю
сообщил о совещании профессору Кембриджского университета Хаттону, бывшему в
Берлине. Возвратившись в Англию, Хаттон не замедлил передать содержание
своей беседы с Розбаудом доктору Кокрофту.

Как уже говорилось, письмо Хартека и Грота сыграло очень важную роль в
развитии атомных исследований в военном министерстве. Но ответа из военного
министерства физики не получили. Причины этого станут ясны, когда читатель
познакомится с обстановкой и людьми в Департаменте армейского вооружения,
куда попало письмо. Сперва оно было переправлено начальнику Департамента
генералу Беккеру. От него - к начальнику исследовательского отдела
профессору Эриху Шуману, который, в свою очередь, переадресовал его
армейскому эксперту по взрывчатым веществам. Им тогда был Курт Дибнер.
Дибнеру было всего 34 года, однако он уже успел - в 1931 году -
защитить докторскую диссертацию, поработать в Бюро стандартов, перейти в
1934 году в Департамент армейского вооружения, где он занялся взрывчатыми
веществами, и опубликовать более двадцати научных работ. Он уже читал курс
ядерной физики в университете в Галле, его научная репутация быстро росла, а
с нею - и число врагов, хотя даже и они понимали, что человек этот не
остановится на довольно скромной должности армейского эксперта по взрывчатым
веществам. И они не ошибались: впоследствии Дибнеру довелось быть и
комиссаром по производству тяжелой воды, и временным директором Института
кайзера Вильгельма в Далеме, и даже заместителем главы немецкого атомного
проекта.

Профессор Пауль Хартек.

Видимо, и сам Дибнер не желал оставаться экспертом по взрывчатым
веществам. Несмотря на то что он совместно с доктором Фридрихом Беркеи
провел весьма интересные исследования пустотелых зарядов, подобная работа
все сильнее тяготила его, а новые открытия в физике заставляли все
энергичнее нажимать на Шумана, убеждать его в необходимости создания нового
отдела, специально для научных исследований в области ядерной физики.
Разумеется, письмо Хартека и Грота не могло не произвести на Дибнера
сильнейшего впечатления. Он хорошо понимал, какие возможности открываются
перед ним. Но ему требовалась поддержка, и он обратился за ней к Гейгеру,
знаменитому физику, к тому самому Гейгеру, который еще в 1911 году работал с
Резерфордом над моделью атома, чьим именем назван счетчик радиоактивных
излучений и частиц. Гейгер не отказал в поддержке...
Летом Дибнер прочитал только что опубликованную статью Флюгге, а также
познакомился с патентной заявкой венского профессора Штеттера на процесс
получения атомной энергии. Это еще более укрепило решимость Дибнера. Он еще
энергичнее стал добиваться своей заветной цели. И добился - сухопутные силы
выделили средства на начало урановых работ; при департаменте было создано