"Джон Ирвинг. Четвертая рука" - читать интересную книгу автора

футов на руки подхватившему ее мужу и убила его. После того как индийское
правительство запретило выступать под куполом без страховочной сетки, все
цирки Индии заявили общий протест, к которому присоединилась даже та
"ласточка", что недавно овдовела.
Уоллингфорд взял у нее интервью в больнице, где она лежала с переломом
бедра и разрывом селезенки. И она уверенно заявила ему, что самый смак в
работе под куполом - это как раз отсутствие страховки. Конечно же, она
скорбит о смерти мужа, но ведь и он был воздушным гимнастом - однажды он
тоже упал и остался жив. Кто знает, сказала вдова, может, тогда-то он и не
уберегся; ее собственное падение стало развязкой той давней истории.
"А вот это уже интересно!" - подумал Уоллингфорд, Но главный редактор,
которого все откровенно презирали, остался недоволен. Да и другие редакторы
сочли, что несчастная вдова выглядит на экране "чересчур спокойной".
Наверное, решил Патрик, для них было бы лучше, если б изувеченная артистка
билась в истерике.
Он снова побеседовал с нею, и она сказала, что муж ее теперь "в руках
почитаемой им богини", - это заинтересовало Патрика еще больше. Он стал
расспрашивать и выяснил, что погибший акробат был последователем культа
Дурги, великой богини разрушения. Почти все воздушные гимнасты поклоняются
Дурге - эту богиню обычно изображают десятирукой. "Руки Дурги, - объяснила
вдова, - подхватят и удержат тебя, коли сорвешься".
Однако нью-йоркскую редакцию подобные тонкости нисколько не
интересовали. Главный редактор заявил Патрику, что "от религии всех уже и
так тошнит": в последнее время в новостях как-то чересчур много религиозных
сюжетов. "Вот дебил!" - подумал Уоллингфорд. Редактора, надо сказать, звали
Билл.
Билл-дебил велел ему снова посетить цирк "Великий Ганеша" и постараться
добавить в материал "местного колорита". Он также заметил, что шталмейстер
"говорит откровеннее и выразительнее", чем воздушная гимнастка.
Патрик запротестовал.
- Давай я лучше сниму сюжет о детях-циркачах? - предложил он. Но
главного тошнило и от "детских сюжетов".
- Ты просто дай побольше кадров с этим шталмейстером, - посоветовал
Билл.
При виде возбужденно размахивавшего руками шталмейстера сидевшие в
клетке львы, которым предстояло стать фоном для последнего интервью,
забеспокоились и принялись порыкивать. Большой материал об индийском цирке,
который Уоллингфорд по частям отправлял в Нью-Йорк, должен был идти в
новостях "на сладкое", и финальные кадры следовало сделать поэффектнее, дав
крупным планом разинутые пасти разъяренных львов.
Тот день в цирке считался "мясным", но служители-мусульмане,
разносившие мясо, не решались подойти к клеткам. Телекамеры, звуковая
аппаратура и общая суета внушали им страх Они стояли как вкопанные у своих
тележек, потрясенные столь непривычной картиной. Впрочем, более всего они
были поражены видом девушки-звукооператора, высокой блондинки в тесных
голубых джинсах.
Вытаращив глаза, они смотрели на радионаушники и специальный рабочий
пояс, где рядом с пультом управления висел набор инструментов, которые едва
ли пристало носить женщине: плоскогубцы, кусачки, связка кабелей и зажимов,
а также небольшой тестер. Вдобавок ко всему девица была в майке, надетой